открывающимся в большие светлые комнаты, подобные первой, медленно рассказывая о том, где что
находится. Круглые окна бросали аккуратные пятна на гладкий пол и узкие каменные ступени крутых
лестниц. Ни единого цвета, кроме белого, серого и светло-зеленого не было в доме Эльфов, точно они
отвергали саму возможность их существования, поэтому черные мантии Хогвартса и красно-оранжевые
шарфы гриффиндорцев ярко выделялись на фоне бледных стен и пола. Дети вслед за Мэри вышли на
каменный балкон, естественную нишу в скале, из которой открывался вид на центральную часть
острова, покоящуюся в гигантских древних ладонях.
— Что это, госпожа? — рука любопытной Гермионы тут же вытянулась по направлению к
большому темному пятну посреди равнины, покрытой жесткой травой и полуразрушенными скелетами
белой колоннады.
Мэри поглядела туда, и на ее лице мелькнуло странное выражение.
— Не ходите туда без надобности, — в голосе женщины Гарри уловил странную дрожь,
почувствовал, что, несмотря на то, что она, вероятно, живет здесь уже довольно давно, чтобы
привыкнуть к загадкам и тайнам этого непонятного общества, несмотря на то, что ее муж — один из
Эльфов, Мэри испытывает страх перед странным темным предметом, от которого на равнину тянулась
длинная тень. — Это — запретное место, пещера, полная призраков, старых воспоминаний и сокровищ
Эльфов. Правитель Глендэйл спускается туда лишь раз в году, перед Зеленым праздником. Кроме него,
никто не может отвести страшные чары, наложенные на это ужасное подземелье!
Ужас, звучавший в ее голосе, несколько смутил детей, но так как все они были гриффиндорцами,
то бояться чего-то продолжительное время просто не могли. Ребят тут же заинтересовали другие
подробности.
— А какие там сокровища, госпожа? — Симус Финниган старательно скрывал
заинтересованность в своем голосе.
— Никто не знает.
Алар Аржантейль вошел так тихо, что никто не услышал его поступи. Он стоял в дверном проеме,
и его большие голубые глаза горели странным потусторонним светом.
— Никто не знает, — повторил он напевно. — Камень — к камню, клинок — к клинку, кровь — к
крови. Он вернется и заберет то, что ему принадлежит по праву. Тогда и наступит конец Мира
Эльфов, и начнется Эра Людей, — Алар выпевал слова так старательно, точно не хотел ни малейшим
оттенком интонации исказить их смысл. — Древнее пророчество тех, кто оставил этот остров в наше
владение.
— Фи, пророчество, — фыркнула Гермиона. Лаванда недовольно пихнула ее локтем. — А можно
нам потом будет посмотреть поближе на это…
— Нет, — резко прервал Гермиону Эльф. — Никто не имеет право осквернять священную пещеру
своим присутствием. Если вы попробуете нарушить этот запрет, вас ждет смерть! — Алар подошел к
своей жене, которая была выше его на целый фут, и положил руку на ее еще дрожащее плечо. И Гарри
очередной раз изумился странной двойственной природе Эльфов: только что перед тобой было
воплощение красоты и гармонии, а спустя секунду — грозное орудие судьбы, неумолимое, как сама
природа.
Они остались жить в этом странном месте. Правила поведения в обществе Эльфов были им
растолкованы на следующий же день сухой и строгой Валери Эвергрин, пришедшей к Северной скале,
чтобы проверить, как устроены ее ученики. Вместо теплой мантии на ней было светло-серое платье,
почти такое же, какое было на Гвеннол Дивир и белый плащ с серебром. Холодная и строгая
средневековая красота этого наряда странно подчеркнула ее похудевший профиль, заострившийся
подбородок и истончившуюся кожу бледных щек. Здесь Валери Эвергрин стала неуловимо другой,
изменилась даже ее осанка, и единственное, что внешне отличало ее от старинных портретов знатных
леди на стенах Хогвартса, обожавших сплетничать и шептаться в присутствии посторонних, было
ледяное спокойствие. Ну, и модная стрижка конца ХХ века, естественно.
— Пока наше будущее неясно, — сказала Валери. Она сидела на каменном балконе, а
гриффиндорцы сгрудились вокруг нее. Морозный ветер тихо шевелил оборку ее платья. — Эльфы
согласны терпеть наше присутствие, пока мы ведем себя уважительно по отношению к ним. Это
значит: вести себя вежливо, не приставать ко всем без исключения эльфам с расспросами, ни над чем не
смеяться и воспринимать их поведение как должное. Даже если вы не можете понять, почему Эльфы
себя так ведут в любой ситуации, не показывайте своего удивления или неодобрения. Этот народ куда
более разумен и справедлив, чем люди. Они знают цену жизни.
— Профессор, но Эльфы часто выглядят такими добрыми и милыми, но в них чувствуется какая-
то…, — Рон не сказал «опасность», но это слово повисло в воздухе, и Гарри увидел, как поежилась
Валери, точно ей не хотелось отвечать Рону.
— Пока вы достойно себя ведете, Эльфы не причинят вам вреда. Но помните: как только один из
вас оскорбит их хотя бы намеком, за жизнь всех вас никто не даст ни нута. А кроме как на Инисавале,
нам жить негде… Да, и старайтесь не пользоваться палочками лишний раз, мало ли что.
— Вы уже спрашивали у Эльфов, не смогут ли они помочь нам вернуться домой? — умоляюще
спросил Тоби.
Валери помолчала и неохотно ответила:
— Эльфы не знают таких заклятий. Собственно, магия Эльфов — другая, им не нужны ни
палочки, ни заклинания. Они точно вылавливают искры магии из окружающей их природы,
пользуются магией, не прилагая к этому ни малейших усилий. Они, возможно, были бы и рады помочь
нам, но это не в их силах.
— И что же теперь делать? — уголки рта Парвати Патил плаксиво опустились.
— Со временем я попробую связаться с кем-нибудь из британского Верховного Совета Магов,
возможно, у них мы найдем помощь и поддержку. Осторожно связаться, конечно. Мы не должны
забывать о том, что это — одиннадцатый век. Жизнь здесь стоит немного, а за власть многие готовы
отдать свою жизнь. Сможем ли мы доверять кому-либо из здешних волшебников, я пока не знаю, но мы
с профессором Снейпом постараемся сделать все возможное, чтобы вытащить вас отсюда.
— А где сейчас профессор? — поинтересовался Гарри. Гриффиндорцы оглянулись на него, точно
он сказал что-то неприличное.
— Он живет вместе со слизеринцами на западном конце левого мизинца, — хмыкнула Валери. —
Там есть большое подземелье, в котором их и поселили.
— А… хуффльпуффцы? — Гарри старался не краснеть.
— Хуффльпуффцы живут в домиках в восточной части среднего пальца, довольно близко от вас.
Ребята из Рэйвенкло — в каменных пещерах к югу отсюда, почти у центра правой ладони. Хотите
сходить к ним в гости?
— Ага! — вырвалось у Гарри и Парвати Патил. Парвати подождала, пока стихнет хихиканье, и
степенно заметила. — Хочу проведать сестру. Нам вообще можно свободно передвигаться по этим
местам?
— Можно, конечно, но только в пределах острова. Все Эльфы будут наблюдать за вами, поэтому
не удивляйтесь, если они будут молча на вас смотреть или идти по вашим следам. Никто из них вас не
побеспокоит, — Валери встала и расправила на себе платье.
— А где живете вы? — спросил Гарри. Он скучал по ней, по их урокам и их беседам. На
Инисавале Валери Эвергрин стала отчаянно далекой.
— Через три дня состоится наша помолвка, а пока мы с Глорианом живем в доме его отца. Он
расположен почти в самой середине острова. Если вам что-то понадобится, спросите дорогу у любого
Эльфа, вас проведут, — ее плащ сверкнул серебром в темном проеме дверей, и Валери исчезла.
— Она стала похожа на них, — с дрожью в голосе произнесла Джинни, закутываясь поплотнее в
теплую мантию Флер. — Такая же бесплотная и неестественно спокойная. Мне страшно, что теперь с
нами будет? Гермиона, что это за Верховный Совет Магов?
— Джинни, надо было лучше учить Историю Магии, — буркнула Гермиона. Видок у нее был
подозрительно безрадостный. — Но, если честно, я не знаю, чем нам сможет помочь этот Верховный
Совет Магов. Сейчас там царит полнейший разброд. Многие волшебники саксонского происхождения
убиты в битве при Гастингсе, норманнские маги лезут в Совет, вытесняя остальных, все дерутся друг с
Пирамида