убийц, изгнанников вне закона? Что вообще осталось от нас, Нолдор? Из детей Нолофинве и
Арафинве - никого. Все убиты. Все погибли честной смертью, в бою с врагами. Только мы,
сыны Феанаро, гибнем от руки своих же. Неужели мы лишены даже почетной смерти?
...Осталось нас четверо - я, Маглор, Амрод и Амрас. И еще остались Сильмариллы и
клятва. Никого больше нет из видевших свет Валинора, разве что Галадриэль, что затерялась
где-то на востоке. Или на юге? Не все ли равно...
...Теперь мы страшнее Врага для тех, кто бежал из опустошенных земель к устью
Сириона. А Враг все чего-то ждет... Что же ты не добьешь нас, проклятый, чего ты ждешь? Мы
все равно не откажемся от клятвы, никогда!
506 ГОД I ЭПОХИ
Орки напали ночью, неожиданно. Перебили всех, кроме Маэглина. В нем сразу
распознали вождя; конечно, надо бы доставить его Гортхауэру... однако Оркам хотелось
позабавиться. Маэглин в ужасе слушал, как они обсуждают, что с ним делать. Выхода не было.
Сейчас, пожалуй, даже Ангбанд пугал его меньше грядущей расправы.
Люди появились из-за деревьев бесшумно, как тени.
- Это еще кто? - прищурился их предводитель.
- Эльф, - неохотно буркнул кто-то из Орков.
- Я не слепой! - рявкнул человек. - Я спрашиваю, кто, какого рода?
У Маэглина затеплилась слабая надежда на спасение. Он привык, что Люди почтительно
относятся к королям Нолдор и их родне.
- Я Маэглин, племянник короля Тургона, - сказал он, пытаясь придать своему голосу
внушительность и уверенность. Удалось это ему плохо, однако лицо человека просветлело.
Маэглин перевел дух и приободрился.
- Значит, племянник Тургона? - как-то ласково сказал человек.
- Отдай его нам, Гонн, - мрачно вымолвил кто-то из воинов.
- Нет, ты подожди. Племянник Тургона - это хорошо. Это очень хорошо. Это, значит, что
же, ты королю Финголфину внуком приходишься? Да мне просто повезло! Ты не бойся, Оркам
я тебя не отдам.
- Он наш, - прорычал предводитель Орков. - Наша добыча!
- Сразу видно, что альвы и харги - братья по крови. Верно, очень хочешь ты поговорить с
ним по-братски. Но скажи-ка мне, кто ты такой, чтобы решать? - недобро усмехнулся Гонн,
положив руку на рукоять меча. - Может, тебе и владыка Твердыни не указ?
Орк колебался. Гонн снова повернулся к Эльфу:
- И в Аст Ахэ я тебя не отправлю, альв, внук Финголфина. И ребята мои тебя не тронут, -
он ласково улыбался. Потом вдруг его лицо дернулось в злой усмешке. - Я сам тобой займусь.
Я твою голову сам Повелителю доставлю, сволочь! - проревел Гонн.
Маэглин вжался в ствол дерева. Все происходящее было похоже на бредовый страшный
сон. Выхода не было. Он проклинал день и час, когда покинул Гондолин, нарушив запрет
Тургона. Этот человек был страшнее Орка, и из глаз его смотрела смерть - неотвратимая,
чудовищная, жестокая. Бежать было некуда. Гонн сделал шаг вперед...
Приглушенный стук копыт. Статный всадник в черном на вороном коне. Бледное,
красивое и жестокое лицо. Гонн склонился перед ним:
- Здравствовать и радоваться вечно тебе, Гортхауэр, Повелитель Воинов!
- И тебе здравствовать, Гонн, сын Гонна из рода Гоннмара, отважный воитель. Кто это? -
всадник небрежно указал на Эльфа.
- Маэглин, альв, племянник Тургона, внук Финголфина.
Гортхауэр угрюмо усмехнулся.
- Славная добыча досталась тебе сегодня, Гонн, сын Гонна.
- О великий! Это мы схватили его. Отдай его нам, - предводитель Орков хищно
оскалился.
Гортхауэр, казалось, не обратил на Орка никакого внимания:
- Пленник твой. Он в твоей воле.
- Благодарю...
Стоявший в каком-то оцепенении Маэглин, наконец пришел в себя и, отпихнув воина,
бросился к всаднику:
- Повелитель! Пощади!
Гортхауэр холодно усмехнулся:
- Ты знаешь, у кого просишь пощады?
- Да, владыка Гортхауэр! Пощади, милосердный!
Майя расхохотался:
- Совсем свихнулся от страха. Милосердный, надо же! Да нет, вы меня называете
Гортхауэр Жестокий. И это правда. И ты в этом убедишься, Нолдо!
- Пощади! Все тебе расскажу, все! - Маэглин дрожащими руками вцепился в стремя.
Гортхауэр брезгливо отстранился:
- Ну, что ты можешь рассказать?
- Все! Я племянник Тургона, я знаю, как добраться в Гондолин. Ты завоюешь это
королевство, я помогу тебе!
- Тоже мне, помощник, - сквозь зубы процедил Гортхауэр. - Ну, да ладно. Иди вперед.
Гонн вздохнул, потом, не сдержавшись, сплюнул и бросил:
- Не вздумай бежать, альв. Сойдешь с тропы - считай, мои ребята тебя получили. И тогда
пощады не жди.
Маэглин рассказывал торопливо, сбивчиво. Гортхауэр слушал с непроницаемым лицом -
не угадать, что думает.
- Тургон не устоит перед твоей мощью. Только я прошу тебя отдать мне принцессу
Идрил...
Гортхауэр отвернулся.
- Я буду править Гондолином, предан тебе буду, служить буду...
- Высоко ценишь свою жизнь, Нолдо, - тяжело сказал Гортхауэр. - Ладно. Теперь
убирайся.
- Да, да, Великий... Скажи, твои слуги не тронут меня?
- Здесь тебя никто не тронет. И ты получишь то, что заслужил.
Какой-то второй смысл почудился Маэглину в этих словах.
- Ты обещаешь, господин? - нерешительно спросил он.
- Тебе что, мало моего слова? Вон отсюда!
"Ты получишь свое, Нолдо, внук Финголфина, потомок Финве. Ты, равнодушно
смотревший на гибель своего отца, ты, пожелавший стать господином и предавший своего
родича и короля, ты, презирающий людей, возжелавший над трупом Туора взять в жены
Идрил, ты, в чьих жилах кровь палача - будь проклят! Ты купил свою жизнь ценой крови
своего народа, и наградой тебе станет ненависть друзей, презрение врагов и позорная смерть. И
не будет могилы тебе, предатель; высоко хотел взлететь ты - тем страшнее будет твое падение.
Грязная тварь. Я достигну двух целей сразу: никогда более воинство Гондолина не придет на
помощь Нолдор, сыновьям Феанора, и я отомщу за кровь Учителя. Да будет так".
Он резко поднялся, набросил на плечи плащ, застегнул его у горла стальной пряжкой -
черно-серебряная змея с холодными бриллиантовыми глазами.
"Пора действовать".
ЛЕСНАЯ ТЕНЬ. 493-515 ГОДЫ I ЭПОХИ
Элион вспоминал рассказ о страшной участи пленников Моргота, о чудовищных пытках,
которые измышлял Проклятый для своих врагов. Тысячу раз он проклинал свою злосчастную
судьбу, позволившую ему выжить в том бою.
С удивлением обнаружил, что кто-то умело перевязал его раны. Это угнетало и страшило
Пирамида