Покинутых Землях Айо. Так не вернулся Охотник, ибо хотел он творить. Так не вернулась
Весенний Лист, ибо остался в Средиземье Охотник. А Оссе не покидал Средиземье никогда.
Бродил по земле Золотоокий, и Эльфы чтили его и любили его песни, хотя и не все
понимали. Пел он и о Валиноре, и о Творении, и о Светильниках, но если бы все это слышал
Король Мира, то вряд ли Золотоокий сумел бы спеть потом хоть одну песню. И только Эльфы
Тьмы, что жили на севере, понимали его так, как он сам понимал себя. Потому любил он
бывать среди них, но тайно - он боялся мощи и величия Мелькора.
...Так и зародились у Эльфов Средиземья предания о добрых богах, что жили среди них и
учили их Красоте...
РОЖДЕННЫЕ ТЬМОЙ. ВЕК ДЕРЕВ СВЕТА; ОТ ПРОБУЖДЕНИЯ ЭЛЬФОВ ДО 487
ГОДА
Медленно освобождались Эльфы от оков сна. Слабые и беспомощные в этом огромном
мире, они держались вместе. И проснулось в них желание говорить друг с другом, и давать
имена всему, что окружало их. Казалось иногда, что эти подсказывает им неслышный голос. И
называли они себя - Квенди, Те, Кто Говорит...
Пришло время, когда захотелось Эльфам покинуть долину Озера Пробуждения и
взглянуть на мир за ее пределами. Но некоторые из ушедших во тьму не вернулись, и впервые в
душах Эльфов проснулся страх, отныне неразрывно связанный для них с темнотой и тьмой.
Говорили - Охотник увез их с собой, и никогда не вернуться им.
"Бешеный конь несет страшного всадника тьмы; стая чудовищ - свита его... Грому
подобна поступь коня, вянет трава, где ступает он; адское пламя - всадника взгляд. Тот, кто
встречает его, не вернется назад. Огненный ветер - дыханье его, ужас - оружье в руке его,
смерть - его знамя, чертоги - ад... Тот, кто встретит его, не вернется назад".
"Но о несчастных, которых заманил в ловушку Мелькор, доподлинно не известно
ничего. Ибо кто из живущих спускался в подземелья Утумно или постиг тьму замыслов
Мелькора? Однако мудрые в Эрессеа почитают истиной, что все те из Квенди, которые попали
в руки Мелькора прежде, чем пала крепость Утумно, были заключены там в темницу, и
медленными жестокими пытками были они извращены и порабощены; и так вывел Мелькор
отвратительное племя Орков - из зависти к Эльфам и в насмешку над ними; и не стало позднее
более жестоких врагов Эльфам, чем они. Ибо Орки были живыми и умножались, подобно
Детям Илуватара, но ничто, живущее собственной жизнью или имеющее видимость жизни
никогда после своего мятежа в Предначальные времена Музыки Айнур не мог создать
Мелькор: так говорят мудрые. И глубоко в сердцах своих Орки ненавидели Господина своего,
которому служили из страха. Может статься, это деяние - самое низкое из свершенных
Мелькором, и более прочих ненавистно Илуватару".
Так говорит "Квента Сильмариллион".
Но было так: те, что, устрашившись Тьмы, рассеялись по лесам, стали Эльфами Страха.
Ужас неведомого сковал их души; отныне и Свет, и Тьма равно страшили их. Страх изменил не
только облик, но и души их, ибо слабы сердцем были они. Страх гнал их в леса и горы, прочь
от владений Черного Валы, чью мощь и величие чувствовали они, а потому страшились его;
прочь от тех, кто был одной крови с ними. Из этого страха родилась ненависть ко всему
живущему. Красота Эльфов, Детей Единого, изначально жила и в Эльфах Страха; но
совершенная красота сходна с совершенным уродством. Так стало с Эльфами Страха. Все в
облике их казалось преувеличенным: громадные удлиненные глаза с крохотными зрачками;
слишком маленький и яркий рот, таивший почти звериные - мелкие и острые - зубы и
небольшие клыки, слишком длинные цепкие паучьи пальцы... При взгляде на них в душе
рождался неосознанный непреодолимый ужас, и ныне страшились они не только других, но и
самих себя... И назвали их - Орками, что значит - Чудовища.
Меняли облик Орков и их темные скитания в лесах. Дикая жизнь сделала их сильными и
яростными и научила их охотиться стаями, подобно хищным зверям. Привыкшие к вечному
сумраку пещер и лесов, они возненавидели свет и стали бояться огня; даже мерцание далеких
звезд было нестерпимо для их глаз. Получивших тяжелые раны на охоте добивали или бросали
в лесу; иногда
- когда было голодно - и поедали: жалость была неведома Оркам. Сильнейшие и беспощадные
становились их вожаками: только Силе поклонялись они. Милосердие казалось им слабостью,
сострадание - чувством чуждым и неведомым, и в муках живых существ находили они лучшую
забаву для себя.
Был у Орков и свой язык, в котором - искаженные до неузнаваемости - жили отзвуки
Языка Тьмы. Ни песен, ни сказаний не было у них; грубыми стали голоса их, и хриплый вой
был их боевым кличем.
Им незачем было оттачивать разум, но развивались в них чувства, свойственные ночным
хищникам: острый слух и обоняние, умение видеть в темноте, неутомимость в охоте и жажда
крови. И не было спасения от них, порождений страха и темноты...
И было так: старшие из Эльфов, охваченные изумленной радостью при виде нового,
юного мира и жаждой познать его, ушли далеко за пределы Долины Эльфов и странствовали
при свете звезд - ибо Солнце и Луну не дано было еще видеть им - в сумрачных лесах. И
однажды встретился им всадник на вороном коне. Эльфы изумились, ибо не знали, что есть в
мире и иные живые существа, подобные им. Но не было во всаднике ничего угрожающего,
бледное лицо его было прекрасным и мудрым: в Эльфах не возникло страха перед ним.
Всадник спешился. Он не был огромен ростом: просто очень высок, выше любого из
Эльфов. Одеяния его казались сотканными из тьмы, и плащ летел за его плечами, как черные
крылья, а глаза его были - звезды.
Эльфы рассматривали его с удивлением, и он улыбался уголком губ, невольно
представив их - в Валиноре. Таких, какими они были сейчас: в одеждах из шкур, в руках -
копья с кремневыми наконечниками; лишь у немногих на ногах - сандалии на деревянной
подошве, с переплетением кожаных ремешков до колен...
А им было странно в незнакомце все: и весь его облик, и его одежда ("Каким же
огромным должен быть зверь, чтобы из его шкуры сшить такой плащ!"), и охватывающий его
тонкую талию наборный пояс из стальных пластин
- Эльфы не знали металлов; и его вороной скакун - Эльфы никогда не видели коней...
Коснувшись правой рукой груди, незнакомец затем протянул ее одному из Эльфов
раскрытой ладонью вверх - в знак мира. Эльф повторил его жест и улыбнулся:
- Кто ты? Как зовут тебя?
- Мое имя Мелькор, - ответил незнакомец.
- Мелькор... Любовь к миру? Прекрасное имя... Меня зовут Гэлеон.
- У тебя тоже прекрасное имя: Сын Звезд.
- Ты - из Эллери Кэнно?
Мелькор про себя отметил, что их язык отличается от языка других Эльфов: на том
языке имя народа звучало бы Элдар Квенди.
- Нет, я не из вашего народа.
- Но ты похож на нас, хотя и другой...
- Я из Творцов Мира. Мы приняли облик, подобный вашему.
- Значит, ты можешь изменять облик?
- Да; только зачем? - Мелькор улыбнулся, но в тот же миг произошло странное:
огромные черные крылья, осыпанные звездной пылью, взметнулись за его плечами, звезда
вспыхнула на его челе, и в длинных черных волосах, казалось, запутались звезды.
- Ох... - восхищенно выдохнул Гэлеон, - неужели все Творцы Мира такие... такие...
В это время мальчонка лет пяти появился из-за спины отца, стоявшего чуть поодаль:
глаза горят, рот приоткрыт от удивления:
- Это что за зверь у тебя?
Пирамида