благодарен, ведь я так много сделал, я выполнил почти все его
невыполнимые требования - Энея ускользнула из ловушки, устроенной
Церковью в Долине Гробниц Времени, Священная Империя разрушена, Церковь,
извратившая свое учение, повержена, Шрайк, судя по всему, больше не
досаждает человечеству, - все в точности, как хотел старый поэт в тот
хмельной вечер больше десяти лет назад. Да, он должен быть счастлив и
благодарен.
- Тебе понадобилась офигенная уйма времени, чтобы притащить сюда
свою ленивую задницу! - заявила мумия из паутины трубок и проводов
систем жизнеобеспечения. - Я уж думал, придется мне самому отправляться
хрен знает куда и выволакивать тебя за уши, а то сибаритствуешь там, как
какой-нибудь богатый гребаный педик двадцатого века.
Изнуренное существо, парящее в окружении машин, мониторов,
респираторов и сиделок-андроидов, ничуть не напоминало
поульсенизированного старика, с которым я прощался меньше, чем десять
лет - моих - и всего два года - его - назад. Даже вместо голоса звучала
электронная интерпретация его кряхтения и сопения.
- Ну, кончил пялиться, или тебе продать еще билет в балаган с
уродцами?!
- Извините... - Я покраснел так, будто меня застали за чем-то
неприличным.
- Из извинений шубу не сошьешь. Ты докладывать собираешься или
просто будешь торчать тут, как неотесанная деревенщина? Собственно, ты и
есть неотесанная деревенщина.
- Докладывать? - Я развел руками и поставил скрайбер на
столик-каталку. - А я думал, главное вы знаете.
- Главное?! - взревел синтезатор. - Да что ты знаешь о главном,
засранец?!
Последние сиделки поспешно скрылись из виду. Меня охватил гнев.
Видимо, мозги у старого ублюдка размягчились окончательно, а вместе с
мозгами - и хорошие манеры, буде таковые вообще у него когда-либо
имелись. Минуту в комнате висела тишина, нарушаемая лишь уханьем
механических мехов, вдувавших воздух в бездействующие легкие умирающего.
Наконец я обрел дар членораздельной речи.
- Доложить. Хорошо. Большая часть того, о чем вы просили,
исполнена, месье Силен. Энея покончила с Империей. Шрайк, по-видимому,
исчез. Человеческая вселенная навсегда изменилась.
- "Человеческая вселенная навсегда изменилась", - саркастическим
фальцетом передразнил синтезатор. - А я тебя, придурок, просил... А
девчонку просил... навсегда менять эту сраную вселенную?
Я вновь вернулся мыслями к тому разговору и покачал головой:
- Нет.
- Вот-вот! - проворчал старик. - Наконец-то извилины зашевелились!
Господи Иисусе, Боже мой, мальчик, мне уже стало казаться, что ты в этом
Шредингеровом мусорнике окончательно поглупел, если такое вообще
возможно.
Я молча ждал. Может, если подождать достаточно долго, он просто
тихо умрет?
- Так о чем я просил перед твоим уходом, вундеркинд? -
поинтересовался старик тоном разъяренного учителя.
Я попытался вспомнить, что он еще требовал, кроме того, чтобы мы с
Энеей уничтожили железную тиранию Священной Империи. Шрайк? Нет, он не о
том сейчас говорит. Коснувшись Связующей Бездны, я быстро отыскал там
его слова, сказанные мне на прощание. Я тогда уже готовился вылететь на
ковре-самолете, чтобы спасти Энею.
"Давай отправляйся, - сказал мне старый поэт. - Энее сердечный
привет. Скажи ей, что дядюшка Мартин хочет побывать перед смертью на
Старой Земле. И что старому пердуну не терпится услышать, как она
"субстанций, форм и звуков явит суть". Вот оно, самое главное".
- Ох, - выдохнул я. - Как мне жаль, что тут нет Энеи.
- Мне тоже, мой мальчик, - прошелестел старик собственным голосом.
- Мне тоже. И не приноси сюда эту жестянку с пеплом. Я вовсе не то имел
в виду, когда говорил, что перед смертью хочу еще разок повидаться с
племянницей.
Я только кивнул: под горло подкатил ком, в груди мучительно заныло.
- Ну а остальное? - настойчиво повторил поэт. - Ты собираешься
выполнить мое последнее требование или будешь стоять тут, ковыряя
пальцем в своей тупой заднице, и дожидаться, пока я помру?
- Последнее требование? - переспросил я. Да, мой "IQ" в присутствии
Мартина Силена явно понизился пунктов на пятьдесят.
Синтезатор горестно вздохнул.
- Давай сюда стило, мальчишка, если хочешь, чтобы я написал это
тебе печатными буквами. Я хочу увидеть Старую Землю, пока не откинул
копыта. Хочу вернуться туда. Хочу домой.
В конце концов было решено, что поэта извлекать из башни не
следует. Медики-андроиды провели консилиум с медиками Бродяг, которым
наконец позволили приземлиться, те провели консилиум с автохирургом
корабля Консула, стоявшего прямо за башней, тот провел консилиум с
медицинскими датчиками, опутавшими поэта - впрочем, он и так делал это
постоянно, - и вердикт остался прежним. Если Силена перенести на борт
корабля Консула или на борт звездолета-дерева или вообще вытащить из
башни и перенести куда бы то ни было, самые минимальные изменения
гравитации и давления скорее всего убьют старика.
Поэтому мы перенесли всю башню, прихватив заодно изрядный кусок
Эндимиона.
Кет Ростин и Бродяги проработали все до мелочей, доставив с
колоссального корабля полдюжины эргов. Позднее я прикинул, что в то
чудное гиперионское утро в воздух подняли примерно десять гектаров
земли, башню, корабль Консула, кубы Мебиуса с эргами, скиммер, кухонную
пристройку, прачечную, кусок древнего здания химфака, несколько каменных
домов, ровно половину моста через реку Пиньон и миллиона два тонн
булыжников и песка. Взлет произошел абсолютно незаметно - эрги,
тамплиеры и Бродяги настолько безупречно скомпенсировали все силовые
поля, что мы даже ничего не почувствовали, только вдруг вместо мягких
красок рассвета в круглом отверстии башни возникло усеянное немигающими
звездами черное небо. Звезды кружились над нами, а мы с А.Беттиком и
отцом де Сойей не сводили с них глаз, и я крепко держал старика за руку.
Эндимион, самый древний город планеты, город, давший имя нашему
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида