альков, вынул оттуда короткий металлический цилиндр, чуть поменьше
термоса для кофе, и протянул его мне. Я уже протянул руку - и вдруг
оцепенел, не в силах прикоснуться к цилиндру.
- Да, - сказал священник. - Пепел Энеи. Все, что удалось собрать.
Боюсь, немного.
- Как? Когда? - пролепетал я.
- Перед последней атакой Центра. Те, кто освобождал узников,
подумали, что целесообразно забрать кремированные останки нашей юной
подруги. Были ведь и такие, кто хотел отыскать их и сохранить как святые
мощи... дав начало новому культу. Мне почему-то показалось, что Энея
была бы против. Я прав, Рауль?
- Да. - Рука дрогнула. Я все еще не мог прикоснуться к цилиндру и
едва мог говорить. - Да, целиком и полностью! - воскликнул я. - Ей бы
это страшно не понравилось. Не знаю, сколько раз обсуждали мыс ней
трагедию Будды, которого последователи объявили богом, а его останки -
мощами. Будда ведь тоже просил, чтобы его тело сожгли, а пепел развеяли,
чтобы... - Я не смог продолжить.
- Да. - Де Сойя извлек из гардероба небольшую черную сумку,
аккуратно положил в нее цилиндр и закинул ремень сумки на плечо. - Если
хотите, я понесу это, пока мы будем путешествовать вместе.
- Спасибо, - только и смог вымолвить я. Я никак не мог увязать
сияющие глаза Энеи, ее смех, ее прикосновение, голос, волосы и
невероятное жизнелюбие с этим маленьким цилиндром. И поспешно опустил
руку, пока священник не заметил, как она трясется.
- Вы готовы? - наконец спросил я.
Де Сойя кивнул.
- Только позвольте мне сообщить друзьям в деревне, что я отлучусь
на несколько дней. Сможете ли вы забросить меня обратно по пути... туда,
куда направляетесь?
Я удивленно заморгал. Конечно, такое возможно. Я думал о своей
отправке отсюда как о деле бесповоротном, как о межзвездном путешествии.
Но Пасем - да и все другие планеты в обитаемой вселенной - всего лишь в
шаге друг от друга, пока я жив. Если я вспомню музыку сфер и сумею
телепортироваться снова. Если я смогу взять с собой спутника. Если это
не одноразовый дар, который я утратил, сам того не подозревая. Теперь
меня била дрожь. Заверив себя, что это от неумеренного употребления
кофе, я дрожащим голосом сказал:
- Ага, нет проблем. Я тут пока пообщаюсь с отцом Дюре и Бассином.
Старый иезуит и молодой солдат стояли на краю небольшого
кукурузного поля, рассуждая, не пора ли убирать урожай. Поль Дюре
сказал, что склоняется в пользу немедленного сбора из-за любви к печеным
початкам. Завидев меня, они заулыбались.
- Отец де Сойя отправляется с тобой? - поинтересовался Дюре. Я
кивнул.
- Пожалуйста, передайте наилучшие пожелания Мартину Силену, -
попросил иезуит. - В прошлом мы с ним пережили немало интересных
приключений. Я слышал о его так называемых "Песнях", но, признаюсь,
читать их свыше моих сил. - Дюре широко улыбнулся. - Я так понимаю,
законы Гегемонии о клевете потеряли силу.
- По-моему, он так долго сражался за жизнь, только чтобы закончить
"Песни", - негромко сказал я. - Теперь он никогда их не закончит.
- Тому, кто хочет творить, никакой жизни не хватит, Рауль, -
вздохнул отец Дюре. - Или тому, кто хочет просто понять себя и свою
жизнь. Наверное, это проклятие человечества, но и благословение тоже.
- Как это? - спросил я, но ответить Дюре не успел: к нам подошел
отец де Сойя. Его провожали прихожане. Все громко переговаривались,
прощались и приглашали меня заглядывать в гости. Поглядев на черную
сумку, я увидел, что священник положил туда, кроме контейнера с пеплом
Энеи, и другие вещи.
- Тут чистая сутана, - пояснил де Сойя. - Смена белья. Носки.
Немного персиков. Библия, бревиарий и все, что необходимо, чтобы
отслужить мессу. Я ведь пока не знаю, когда вернусь. Я совсем не помню,
как это делается. Не нужно ли нам чуть больше простора?
- По-моему, нет. Наверное, мы с вами должны держаться друг за
друга. По крайней мере на первый раз. - Повернувшись, я пожал руки Ки и
Дюре. - Спасибо вам.
Ки с улыбкой отступил, словно я собираюсь взлететь на ракете, и он
боится обжечься. Отец Дюре на прощание еще раз сжал мое плечо.
- Думаю, мы еще свидимся, Рауль Эндимион. Хотя вряд ли это
произойдет в ближайшие два года.
Я не понял его. Я только что обещал вернуть отца де Сойю в
ближайшие два дня. Но все равно понимающе кивнул, еще раз пожал ему руку
и подошел к де Сойе.
- Должны ли мы взяться за руки? - спросил де Сойя.
Я положил ладонь ему на плечо, повторив жест отца Дюре, и проверил,
не упадет ли скрайбер.
- По-моему, сойдет и так.
- Гомофобия? - осведомился де Сойя с озорной мальчишеской улыбкой.
- Нежелание выглядеть глупо слишком уж часто. - Я закрыл глаза,
окончательно уверившись, что на этот раз никакой музыки сфер не услышу,
что напрочь позабыл, как делается шаг через Бездну. "Что ж, - подумал я,
- по крайней мере, если мне придется застрять здесь навеки, тут хороший
кофе и замечательные собеседники".
Белый свет окружил и поглотил нас.
34
Я полагал, что мы выйдем из света в заброшенный город Эндимион,
скорее всего - прямо рядом с башней старого поэта, но когда сияние
Бездны померкло, стало совсем темно, и мы оказались в холмистой долине,
обдуваемые ветром, шелестящим в высокой траве - мне она доходила до
колен, а отцу де Сойе - почти до пояса.
- Удалось? - взволнованно спросил отец-иезуит. - Мы на Гиперионе?
Это место не кажется мне знакомым, но я видел только часть северного
континента, да и то больше одиннадцати стандартных лет назад. Но мы там?
Гравитация вроде как раз такая, я помню... а воздух... Воздух... более
душистый, что ли?
Я выждал минуту, пока глаза привыкнут к темноте, а потом сказал:
- Все в порядке. - Я указал на небо: - Вон те созвездия. Это
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида