продолжила Энея. - И теперь миллиарды ИскИнов Центра - каждый! -
преобразован в отдельную матрицу-крестоформ и присосался непосредственно
к человеку-носителю. Каждый из индивидуумов Центра имеет сейчас
собственного носителя и может распоряжаться его жизнью и смертью по
собственному усмотрению. Вы по-прежнему подключены к старым инфосферам,
вы подключены к новым мегасферным узлам двигателей Гидеона, но вы
упиваетесь предельной близостью... к источнику питания...
Запрокинув голову, Альбедо расхохотался, демонстрируя идеально
ровные зубы. Потом, обернувшись к трем голограммам, развел руками.
- Замечательная забава! - Он все еще смеялся. - Вы затеяли все это,
чтобы допросить ее, - он обвел холеной рукой интерьер каземата и указал
на железную крестовину, на которой распяли Энею, - а в результате
слушаете фантазии какой-то девчонки. Чушь несусветная! Но восхитительно
забавная.
Кардинал Мустафа, кардинал Лурдзамийский и монсеньор Одди чутко
внимали словам советника Альбедо, но голографические пальцы каждого
касались голографической груди.
Изображение кардинала Лурдзамийского встало с кресла и
прошествовало к краю решетки. Иллюзия присутствия была настолько
безупречна, что слышался даже негромкий шелест наперсного креста,
покачивающегося на перевитом золотой нитью алом шелковом шнурке. Чтобы
отвлечься от боли, пульсирующей в искалеченных руках, Энея сосредоточила
внимание на покачивающемся кресте и чистом шелковом шнурке. Чувствуя,
как яд словно метастазы разрастающегося крестоформа потихоньку
распространяется по всему телу, она усмехнулась. Что бы они тут ни
учинили, клетки ее тела и крови никогда не примут крестоформ.
- Все это любопытно, но несущественно, дитя мое. - Кардинал
Лурдзамийский брезгливо ткнул короткими, толстыми пальцами в направлении
ее ран и наготы. - А вот это слишком неприятно. - Склонившись поближе,
он впился в нее проницательным взглядом своих поросячьих глазок. - И
вовсе не обязательно. Расскажите советнику то, что он желает узнать.
Вскинув голову, Энея посмотрела ему прямо в глаза:
- Как телепортироваться без портала?
- Да-да, - облизнул тонкие губы кардинал Лурдзамийский.
- Очень просто, ваше преосвященство, - улыбнулась Энея. - Вам всего
лишь надо вернуться за парту, научиться понимать язык мертвых и язык
живых и научиться слушать музыку сфер... а потом причаститься моей крови
или крови одного из моих последователей.
Лурдзамийский отшатнулся как от пощечины, выставив перед собой,
словно щит, наперсный крест.
- Ересь! - взревел он. - Jesus Christus est primogenitus mortuorum;
ipsi gloria et imperium in saecula saeculorum! [Иисус Христос первым
воскрес из мертвых; и Его царство и сила и слава во веки веков (лат.).]
- Иисус Христос действительно воскрес из мертвых, - мягко сказала
Энея, щурясь от ярких бликов, отбрасываемых крестом. - И вы просто
обязаны славить его. И конечно, ему принадлежит царство, если вы того
пожелаете. Но в его намерения вовсе не входило, чтобы умерших оживляли,
как лабораторных крыс, по прихоти мыслящих машин...
- Немез! - закричал Альбедо. На сей раз никто не стал его
останавливать. Немез неспешно подошла к решетке, отрастила
пятисантиметровые когти и располосовала щеки Энеи от глаз до подбородка,
обнажив кости скул моей любимой. Испустив долгий, мучительный стон, Энея
без сил обвисла на крестовине. Немез склонилась к ней, оскалив в ухмылке
острые зубы. От ее дыхания несло тухлятиной.
- Отгрызи ей нос и веки, - приказал Альбедо. - И помедленнее.
- Нет! - Мустафа вскочил на ноги и бросился вперед, пытаясь
остановить Немез. Бесплотные голографические руки прошли сквозь вполне
материальное тело киборга.
- Минуточку. - Советник Альбедо поднял палец, и Немез замерла.
- Это чудовищно! - выкрикнул Великий Инквизитор. - Как и то, что вы
сделали со мной.
- Было принято решение преподать вам урок, ваше преосвященство, -
пожал плечами Альбедо.
Мустафа затрясся от ярости.
- Так вы и в самом деле считаете себя нашими хозяевами?
- Мы всегда были вашими хозяевами, - терпеливо вздохнул советник
Альбедо. - Вы - гниющая плоть, вместилище обезьяньих мозгов... болтливые
приматы, которые начинают разлагаться с момента рождения. Ваше
единственное предназначение во Вселенной - служить повитухами высших
форм разума. Тех, кто воистину бессмертен.
- Центр... - брезгливо процедил кардинал Мустафа.
- Отойдите, - распорядился Альбедо, - или...
- Или что? - рассмеялся Великий Инквизитор. - Или будете пытать
меня, как эту несчастную, введенную в заблуждение? Или заставите свое
чудовище снова забить меня до смерти? - Мустафа ткнул голографической
рукой сначала в Немез, потом - в Альбедо и, продолжая смеяться,
обернулся к Энее. - Ты все равно мертва, дитя. Скажи этому лишенному
души существу то, что оно хочет знать, и мы положим конец твоим мучениям
за считанные секунды, без...
- Молчать! - рявкнул Альбедо, вытянув руку и сомкнув пальцы в
кулак.
Кардинал Мустафа застонал, схватился за сердце и рухнул на пол. Его
голографический образ прокатился сквозь ноги Немез к окровавленным
стопам Энеи и погас.
Кардинал Лурдзамийский и монсеньор Одди, сохраняя полнейшую
невозмутимость, повернулись к Альбедо.
- Советник, - сказал госсекретарь вкрадчивым, заискивающим тоном, -
не позволите ли мне вкратце допросить ее? Если мы не преуспеем, вы
сможете сделать с ней что пожелаете.
Одно долгое мгновение Альбедо холодно-изучающе смотрел на
кардинала, потом хлопнул Немез по плечу, и та отступила.
Лурдзамийский потянулся к изувеченной руке Энеи, словно желая
пожать ее. Голографические пальцы погрузились в истерзанную плоть.
- Qued petis? - шепнул кардинал, и в десяти световых минутах от
них, вопя и мечась в противоперегрузочном баке, я понял через знание
Энеи: "Чего ты ищешь?"
- Virtutes, - прошептала Энея. - Concede mihi virtutes, quibus
indigeo, valeum impere.
"Силы. Мне нужны силы довести до конца то, что задумала".
- Desiderium tuum grave est ("Серьезное решение"), - ответил
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида