восстания Фальки. На дальнем плане полыхает город Мирта, который Фалька
приказала предать огню.
- За что вскоре спалили самое Фальку. На костре.
- Широко известный факт. Темерские и реданские дети до сих пор играют в
сожжение Фальки в сочевник Саовинны. Давай вернемся. Осмотрим другую сторону
Галереи... Хочешь о чем-то спросить? Слушаю...
- Меня удивляет хронология. Конечно, я знаю, как действуют эликсиры
молодости, но одновременное изображение на полотнах ныне живущих и давно
скончавшихся...
- Иначе говоря, ты удивлен, что встретил на банкете Хена Гедымгейта и
Тиссаю де Врие, но не обнаружил ни Беккера, ни Агнесс из Гланвилля, ни
Стаммельфорда, ни Нины Фиораванти?
- Нет. Я знаю, что вы не бессмертны...
- Что есть смерть? - прервал Вильгефорц. - Как ты думаешь?
- Конец.
- Конец чему?
- Существованию. Похоже, мы начинаем философствовать.
- Природа не знает такого понятия - философия, Геральт из Ривии.
Философией принято называть предпринимаемые людьми жалкие и смешные потуги
понять Природу. За философию сходят и результаты таких потуг. Это все равно
как если б корень моркови пытался отыскать причины и следствия своего
существования, называя результат обдумывании извечным и таинственным
конфликтом Корня и Ботвы, а дождь считал бы Неразгаданной Созидающей Силой.
Мы, чародеи, не теряем времени на отгадывание - что есть Природа. Мы знаем,
что она есть, ибо сами являемся Природой. Ты меня понимаешь?
- Пытаюсь, но говори помедленнее, пожалуйста. Не забывай, ты
разговариваешь с морковкой.
- Ты когда-нибудь задумывался над тем, что произошло, когда Беккер
заставил воду брызнуть из камня? Говорится очень просто: Беккер овладел
Силой. Принудил стихию к послушанию. Подчинил себе Природу... Как ты
относишься к женщинам, Геральт?
- Не понял?
Лидия ван Бредевоорт отвернулась, шелестя шелком, и замерла в ожидании.
Геральт увидел, что под мышкой она держит завернутую картину. Он понятия не
имел, откуда эта картина взялась, ведь еще минуту назад у Лидии не было
ничего. Амулет у него на шее легонько вздрогнул.
Вильгефорц усмехнулся.
- Я спросил о твоем мнении касательно отношений между мужчиной и
женщиной, - напомнил он.
- Касательно какой стороны этих отношений?
- Ну можно ли, по-твоему, принудить женщину к послушанию? Разумеется, я
имею в виду истинных женщин, а не самочек. Можно ли подчинить себе настоящую
женщину? Овладеть ею? Заставить покориться твоей воле? И если да, то каким
образом? Ответь.
Тряпичная куколка не спускала с них своих пуговичек. Йеннифэр отвела
глаза.
- Ты ответил?
- Ответил.
Чародейка стиснула левой рукой его локоть, а правой - лежащие на ее
груди пальцы.
- Как?
- Ты же знаешь.
- Ты понял, - немного помолчав, сказал Вильгефорц. - И, вероятно,
понимал всегда. А значит, поймешь и то, что только когда умрут и исчезнут
понятия воли и подчинения, приказа и послушания, хозяина и подчиненного,
будет достигнуто единение. Общность, слияние в единое целое.
Взаимопроникновение. А когда такое наступит, смерть перестанет что-либо
значить.
Там, в банкетной зале, присутствует Иан Беккер, который был водой,
брызнувшей из камня. Говорить, что Беккер умер, все равно что утверждать,
будто умерла вода. Взгляни на это полотно.
- Изумительно, - сказал ведьмак после недолгого молчания. И тут же
почувствовал легкое дрожание своего медальона.
- Лидия, - улыбнулся Вильгефорц, - благодарит тебя за одобрение. А я
вижу - у тебя есть вкус. Поздравляю. Картина изображает встречу Грегеннана
из Леда с Ларой Доррен аэп Шиадаль, легендарных любовников, разобщенных и
уничтоженных часами презрения. Он был чародеем, она - эльфкой. Одной из
элиты Aen Saevherne, то есть Ведающих. То, что могло стать началом
объединения, обернулось трагедией.
- Я знаю эту легенду и всегда считал ее сказкой. А как было в
действительности?
- Этого, - серьезно ответил чародей, - не знает никто. То есть почти
никто. Лидия, повесь свою картину тут, рядом. Полюбуйся, Геральт, очередным
произведением кисти Лидии. Это портрет Лары Доррен аэп Шиадаль, выполненный
на основе древней миниатюры.
- Поздравляю. - Ведьмак поклонился Лидии ван Бредевоорт, и голос у него
даже не дрогнул. - Истинный шедевр.
Голос у него не дрогнул, хотя Лара Доррен аэп Шиадаль смотрела на него
с портрета глазами Цири.
- Что потом?
- Потом? Лидия осталась в Галерее. Мы с Вильгефорцем вышли на террасу.
И он поездил на мне в свое удовольствие...
- Сюда, Геральт. Пожалуйста, наступай только на темные плитки.
Внизу шумело море, остров Танедд вздымался из белой пены прибоя. Волны
разбивались о стены Локсии, лежавшей прямо под ними. Локсия, как и Аретуза,
искрилась огнями. Вздымающийся над ними каменный горб Гарштанга был черен и
мертв.
- Завтра, - чародей проследил за взглядом ведьмака, - члены Капитула и
Совета облачатся в традиционные одежды, знакомые тебе по древним гравюрам:
серые, ниспадающие до земли плащи и островерхие шапки, а также вооружатся
длинными палочками и посохами, уподобляясь таким образом колдунам и ведьмам,
которыми пугают детей. Традиция, ничего не поделаешь. В сопровождении
нескольких делегатов мы отправимся наверх, в Гарштанг. Там, в специально
подготовленной зале, будем совещаться. Остальные будут ждать нашего
возвращения и решения в Аретузе.
- Совещание в Гарштанге в узком кругу - тоже традиция?
Скачать книгу [0.25 МБ]
Пирамида