собираетесь ночевать или хотите вернуться сегодня?
- Мы ночуем внизу, на базе.
- Прекрасно. А теперь пойдемте. Я уже четырнадцать часов не видел неба.
По треугольному коридору они вышли из ракеты. В зале все так же кипела
работа. Трубчатые леса, выдвигавшиеся телескопически, были уже убраны
из-под хвостового оперения. Они появились теперь у носа корабля,
окруженного рабочими. Ребята, попрощавшись взглядом со стройным, словно
отлитым из серебра, корпусом ракеты, спустились вместе с профессором по
движущейся лестнице и, проехав в вагоне по тоннелю, очутились за пределами
верфи, на открытом воздухе. Низкие дождевые тучи расступались, исчезая за
горами. В разрывах их темно-серого покрова показалось чистое небо.
Профессор пошел с ребятами по неизвестной им дороге вдоль западной
стены. Вскоре высокие башни и трубы остались позади. Кругом расстилались
травянистые, слабо всхолмленные луга, переходившие вдалеке под скалами в
крутые языки осыпей.
Разговор шел о полете на Венеру.
- Ну вот, мы, математики, выходим из лабораторий, - говорил
Чандрасекар. - Когда-то мне для работы достаточно было карандаша и бумаги,
а сейчас математика становится занятием, полным интересных приключений...
Профессор рассказывал ребятам о Венере, о ее белых облаках, о
свирепствующих там страшных бурях и циклонах, о таинственных безбрежных
океанах. Но все это ничуть не отпугивало ребят: глаза у них горели еще
ярче. Кто-то спросил о загадочных жителях планеты. Нет ли новых сведений о
них? Как собирается поступить с ними экспедиция? Будет ли война?
- Мы не хотим нападать, - возразил профессор. - Но если придется, мы
будем защищаться. Каким образом? Мы, собственно говоря, не берем с собой
никакого оружия, но наши атомные моторы - это запасы мощного взрывчатого
вещества. Есть у нас также несколько ручных огнеметов... и некоторое
количество гаммексана. Мысль взять его с собой мне кажется не особенно
удачной, но осторожность не мешает. Вы не знаете, что такое гаммексан? Это
новый инсектицид, очень сильный. Дело в том, что некоторые до сих пор
думают, будто Венера населена чем-то вроде насекомых. Я лично не
придерживаюсь этого мнения.
- А какого, какого?..
Чандрасекар снова улыбнулся:
- Никакого. Я могу с чистой совестью повторить слова Сократа: "Я знаю,
что ничего не знаю". На этот вопрос я отвечу вам, когда увижу обитателей
Венеры.
Узкая тропинка среди травы, бегущая отлогими петлями, спускалась к
зеленовато-серебристым замшелым камням.
- Видите? - указал профессор. - Ледниковая морена. А там, за этим
порогом, озеро.
Налетавший ветер приносил влажную прохладу. Тяжелые капли дрожали на
стеблях трав. Тропинка исчезла. Перешагнув через растрескавшийся
известняковый порог, торчавший из травы, будто побелевшее ребро какого-то
чудовища, они вышли на обрывистый берег. Внизу лежала широкая водная
поверхность, замкнутая гранитным кольцом скал. Крутые обрывы ниспадали
каменными лавинами к блестящему зеркалу воды, где в точности, лишь в
перевернутом виде и на тон темнее, повторялся береговой пейзаж. Солнце с
каждым мгновением теряло свой ослепительный блеск и спускалось за зубцы
вершин, вонзая в черную воду столб рубинового света. Уступы и впадины
отвесных утесов погружались в сумрак, весь ландшафт бледнел и темнел, а
небо казалось холодным и как бы пропитанным удивительно грустным
темно-синим светом. Последние облака угасали, как груды оранжевых углей.
Все умолкли. Ребята и профессор стояли между двумя высокими скалами,
словно в развалинах огромных ворот, глядя в посветлевшее над гребнем гор
небо; ветер то усиливался, то утихал, - и тогда издали доносился шум
водопада.
Возвращались уже в сумерках. Ребята, перебивая друг друга, делились
впечатлениями. Они были голодны и все время ускоряли шаг. Профессор,
оказавшись почти последним, говорил мало. Один раз только он спросил у
своих спутников, кто кем хочет быть.
Из тех пятерых, которые шли с ним, один хотел быть химиком и посвятить
себя разработке атомных проблем, другой - астробиологом, остальные -
пилотами космических кораблей.
- А математиком никто? - полушутливо-полусерьезно спросил профессор.
Самый младший из ребят, шедший рядом с ним, ответил, что хочет быть
математиком.
- Значит, уже не астронавтом? Нехорошо так часто менять решения. А
может быть, только для того, чтобы меня утешить?
Но мальчик не смутился:
- И астронавтом и математиком... как вы.
Чандрасекар ничего не ответил. Ребята шли уже по равнине, и он догнал
шедших впереди. Теперь ему было слышно, о чем они говорили.
- Я читал, что скоро можно будет делать искусственный белок, - говорил
один.
- Раньше наука была не такая, как сейчас, - добавил другой. - Потому и
было плохо.
- Да, когда читаешь историю, только тогда и видишь...
- Когда я был маленьким, - доверительно сказал самый младший
профессору, - я не верил, что были войны. У меня это в голове не
укладывалось. Люди были тогда какие-то странные. Они были дикие, совсем
дикие!
- Глупые были! - запальчиво отозвался кто-то.
Профессор остановился. Те, кто шли впереди, вернулись, думая, что он
хочет проститься. Невдалеке светились окна домов.
- Ты ошибаешься, мальчик, - произнес Чандрасекар. - Вы все ошибаетесь.
Люди и раньше были такими, как сейчас, только мир был устроен плохо. Вы
ведь знаете, для чего хотели применить атомную энергию и что из этого
получилось? Не вздумайте называть людей, живших пятьдесят лет назад,
дикарями и глупцами. Именно в то время жили те, кто боролся с темными
силами в человеке, - а это гораздо труднее, чем даже самое далекое
межпланетное путешествие! И хотя знаний у них было несравненно меньше, чем
у нас, к ним нельзя не питать уважения, так как только благодаря им мы
можем создавать сейчас искусственные солнца и электрический мозг. И
благодаря им мы полетим к звездам.
Положив руки на плечи ребят, стоявших поближе, он добавил:
- Это хорошо, что у вас такие высокие стремления. То, что нам кажется
новым и исключительным, да хотя бы наша экспедиция, для вас будет делом
обычным. Вы - наша смена, и вы двинете науку вперед. Вы будете идти все
Скачать книгу [0.25 МБ]
Пирамида