- Что? - спросил он, как человек, которого внезапно разбудили.
- Как это, что! А ключ?
- Какой ключ? От входной двери?
- Нет, - воскликнул я, - ключ к документу!
Профессор поглядел на меня поверх очков; он заметил, вероятно,
что-нибудь необыкновенное в моей физиономии, потому что живо схватил меня
за руку и устремил на меня вопросительный взгляд, не имея силы говорить.
Однако вопрос никогда еще не был выражен так ясно.
Я утвердительно кивнул головой.
Он соболезнующе покачал головою, словно имел дело с сумасшедшим.
Я кивнул еще более выразительно.
Глаза его заблестели, поднялась угрожающе рука.
Этот немой разговор при таких обстоятельствах заинтересовал бы самого
апатичного человека. И действительно, я не решался сказать ни одного
слова, боясь, чтобы дядя не задушил меня от радости в своих объятиях. Но
отвечать становилось, однако, необходимым.
- Да, это ключ... случайно...
- Что ты говоришь? - вскричал он в неописуемом волнении.
- Вот он! - сказал я, подавая ему листок бумаги, исписанный мною. -
Читайте.
- Но это не имеет смысла! - возразил он, комкая бумагу.
- Не имеет, если начинать читать с начала, но если начать с конца...
Я не успел кончить еще фразы, как профессор крикнул, вернее, взревел!
Словно откровение снизошло на него; он совершенно преобразился.
- Ах, хитроумный Сакнуссем! - воскликнул он. - Так ты, значит, написал
сначала фразу наоборот?
И, схватив бумагу, с помутившимся взором, он прочитал дрожащим голосом
весь документ от последней до первой буквы.
Документ гласил следующее:
"In Sneffels Yoculis crater em kem delibat umbra Scartaris Julii infra
calendas descende, audas viator, et terrestre centrum attinges. Kod feci.
- Arne Saknussemm".
В переводе это означало:
"Спустись в кратер Екуль Снайфедльс, который тень Скартариса ласкает
перед июльскими календами [календы - так римляне называли первые дни
каждого месяца], отважный странник, и ты достигнешь центра Земли. Это я
совершил, - Арне Сакнуссем".
Когда дядя прочитал эти строки, он подскочил, словно дотронулся
нечаянно до лейденской банки. Преисполненный радости, уверенности и
отваги, он был великолепен. Он ходил взад и вперед, хватался руками за
голову, передвигал стулья, складывал одну за другой свои книги; он играл,
- кто бы мог этому поверить, - как мячиками, двоими драгоценными камнями;
он то ударял по ним кулаком, то похлопывал по ним рукой. Наконец, его
нервы успокоились, и он опустился, утомленный, в кресло.
- Который час, однако? - спросил он немного погодя.
- Три часа, - ответил я.
- Ну, скоро же пришло время обеда. Я умираю с голоду. К столу! А
потом...
- Потом?..
- Ты уложишь мой чемодан.
- Хорошо! - воскликнул я.
- И свой тоже, - добавил безжалостный профессор, входя в столовую.
6
При этих словах дрожь пробежала у меня по всему телу; однако я овладел
собой. Я решил даже и виду не подавать. Только научные доводы смогут
удержать профессора Лиденброка. А против такого путешествия говорили
весьма серьезные доводы. Отправиться к центру Земли! Какое безумие! Я
приберегал свои возражения до более благоприятного момента и приготовился
обедать.
Нет надобности описывать, как разгневался мой дядюшка, когда увидел,
что стол не накрыт! Но тут же все объяснилось. Марта получила снова
свободу. Она поспешила на рынок и так быстро все приготовила, что через
час мой голод был утолен, и я опять ясно представил себе положение вещей.
Во время обеда дядюшка был почти весел; он сыпал шутками, которые у
ученых всегда безобидны. После десерта он сделал мне знак последовать за
ним в кабинет.
Я повиновался. Он сел у одного конца стола, я - у другого.
- Аксель, - сказал он довольно мягким голосом, - ты весьма разумный
юноша; ты оказал мне сегодня большую услугу, когда я, утомленный борьбой,
хотел уже отказаться от своих изысканий. Куда еще завели бы меня попытки
решить задачу? Совершенно неизвестно! Я этого никогда тебе не забуду, и ты
приобщишься к славе, которую мы заслужим.
"Ну, - подумал я, - он в хорошем настроении; как раз подходящая минута
поговорить об этой самой славе".
- Прежде всего, - продолжал дядя, - я убедительно прошу тебя сохранять
полнейшую тайну. Ты понимаешь, конечно? В мире ученых сколько угодно
завистников, и многие захотели бы предпринять путешествие, о котором они
должны узнать лишь после нашего возвращения.
- Неужели вы думаете, что таких смельчаков много?
- Несомненно! Кто стал бы долго раздумывать, чтобы приобрести такую
славу? Если бы этот документ оказался известен, целая армия геологов
поспешила бы по следам Арне Сакнуссема!
- Вот в этом-то я вовсе не убежден, дядя, ведь достоверность этого
документа ничем не доказана.
- Как! А книга, в которой мы его нашли?
- Хорошо! Я согласен, что Сакнуссем написал эти строки, но разве из
этого следует, что он действительно предпринял это путешествие, и разве
старый документ не может быть мистификацией?
Я почти раскаивался, что произнес это несколько резкое слово. Профессор
нахмурил брови, "и я боялся, что наш разговор примет плохой оборот. К
счастью, этого не случилось. Мой строгий собеседник, изобразив на своей
Скачать книгу [0.16 МБ]
Пирамида