- Агуары? - вопросительно глядя на Гленарвана, повторил Роберт.
- Да, - ответил Гленарван, - красные волки пампы.
Схватив ружья, Гленарван и юный Роберт присоединились к индейцу.
Талькав указал на равнину, откуда доносился оглушительный вой. Роберт
инстинктивно сделал шаг назад.
- Ты не боишься волков, мой мальчик? - спросил Гленарван.
- Нет, сэр, - твердо ответил мальчик. - Когда я с вами, то я вообще
ничего не боюсь.
- Тем лучше. Эти агуары не очень-то страшные звери, и не будь их такое
множество, я вообще не обратил бы на них внимания.
- Пусть много! - отозвался Роберт. - Мы хорошо вооружены, попробуй-ка
подойди к нам!
- Мы им покажем!
Говоря так, Гленарван хотел только успокоить мальчика, но в глубине
души он не без страха думал об этом ночном нападении бесчисленного
множества разъяренных волков. Быть может, их были там целые сотни, и трем
человекам, пусть даже и хорошо вооруженным, немыслимо было одолеть такое
множество хищников.
Когда патагонец произнес слово "агуар", Гленарван тотчас вспомнил
название, данное пампскими индейцами красному волку. Этот хищник известен
у натуралистов под именем "canis-Jubatus". Ростом он с крупную собаку, у
него лисья морда и красно-бурая шерсть; вдоль всего хребта, по спине, идет
черная грива. Зверь этот очень проворен и силен. Он живет обычно в
болотистых местах и преследует водящуюся там дичь вплавь. Ночь выгоняет
красного волка из его берлоги, в которой он спит днем. Особенно боятся его
в эстансиях [большие скотоводческие хозяйства в аргентинской пампе].
Голодный агуар нападает даже на крупный скот, производя немалые
опустошения. В одиночку красный волк не опасен, но голодная стая их
представляет большую опасность, и лучше было бы встретиться с кагуаром или
ягуаром, с которыми можно сразиться один на один. По вою, раздававшемуся в
пампе, по множеству скачущих по равнине теней Гленарван понял, что на
берегах Гуамини собралась огромная стая красных волков. Хищники почуяли
верную добычу - лошадиное и человечье мясо, каждый из них жаждал вернуться
в логово с частью этой добычи. Положение, таким образом, было угрожающее.
Тем временем кольцо волков постепенно стягивалось. Проснувшиеся лошади
дрожали от страха. Лишь Таука нетерпеливо била копытом о землю, порываясь
оборвать привязь и умчаться. Хозяин успокаивал ее непрерывным свистом.
Гленарван и Роберт стояли у входа в рамаду, готовясь к обороне. Зарядив
карабины, они взяли на прицел первый ряд агуаров, как вдруг Талькав молча
приподнял вверх дула их ружей.
- Чего хочет Талькав? - спросил Роберт.
- Он запрещает нам стрелять.
- Почему?
- Быть может, он находит, что агуары еще далеко.
Но причина более важная побудила индейца действовать так загадочно.
Гленарван понял это, когда Талькав, открыв и перевернув свою пороховницу,
показал, что она почти пуста.
- Ну что? - спросил Роберт.
- Придется беречь огнестрельные припасы. Сегодняшняя охота дорого
обошлась нам: у нас свинец и порох на исходе. Хватит лишь выстрелов на
двадцать.
Мальчик промолчал.
- Ты не боишься, Роберт?
- Нет, сэр.
- Хорошо, мой мальчик.
В эту минуту раздался выстрел: Талькав уложил на месте слишком
предприимчивого врага. Волчья стая, надвигавшаяся тесными рядами,
отступила и сбилась в кучу шагах в ста от частокола. Тотчас же Гленарван,
по знаку индейца, стал на его место, а Талькав, собрав подстилки, сухую
траву - словом, все, что могло гореть, завалил этим вход в рамаду и бросил
в середину этой кучи пылающий уголь. Вскоре черный фон неба затянула
огненная завеса, и между языками пламени проглянула равнина, ярко
освещенная колеблющимся заревом. Гленарван понял, против какого полчища
хищников им придется обороняться. Вряд ли кому-нибудь приходилось видеть
такое огромное скопище, и к тому же таких голодных волков. Огненная
завеса, которой Талькав преградил наступление хищников, еще больше
разъярила их. Но все же некоторые приблизились к самому костру и обожгли
себе лапы. Время от времени приходилось стрелять, чтобы удержать эту
завывающую стаю, и через час штук пятнадцать убитых волков валялось на
равнине.
Теперь осажденные находились в менее опасном положении. До тех пор пока
не истощились боевые припасы и огненная завеса еще пылала у входа в
рамаду, опасаться вторжения волков было нечего. Но что делать тогда, когда
все эти способы защиты будут исчерпаны? Гленарван посмотрел на Роберта, и
сердце его сжалось. Он думал не о себе, а лишь о бедном мальчике, таком не
по годам мужественном. Роберт был бледен, но крепко держал ружье, - полный
решимости, он ожидал нападения разъяренных волков.
Между тем Гленарван, хладнокровно обдумав создавшееся положение, решил
тем или иным путем искать выхода из него.
- Через час, - сказал он, - у нас не будет ни пороха, ни пуль, ни огня,
и потому нам нечего ждать этого момента, а следует действовать немедленно.
И, обратившись к Талькаву, припоминая все испанские слова,
сохранившиеся в его памяти, он начал с ним разговор, то и дело прерываемый
выстрелами.
Не так-то легко было этим двум людям понять друг друга. К счастью,
Гленарвану были известны повадки красных волков. Не будь этого, он ничего
не понял бы из слов и жестов патагонца. Но все же прошло по крайней мере
четверть часа, прежде чем он смог передать Роберту содержание разговора с
Талькавом. Гленарван спросил индейца, что он думает об их почти
безнадежном положении.
- Что же он ответил? - спросил Роберт Грант.
- Он сказал, что нам любой ценой надо продержаться до рассвета. Агуар
выходит на добычу только ночью, а на заре возвращается к себе в берлогу.
Это ночной хищник, боящийся дневного света, - род совы, только
четвероногий.
- Что ж, будем защищаться до рассвета!
- Да, мой мальчик, и пустим в ход ножи, если не сможем защищаться
ружьями.
Талькав уже подал тому пример, и когда какой-нибудь волк слишком близко
подкрадывался к пылавшему костру, то патагонец своей длинной, вооруженной
Скачать книгу [0.45 МБ]
Пирамида