намеренно послал свой корабль на столкновение с аврорским.
- Но этого тоже не может быть, - сказал Дэниел.
- А я принял это. Моим первым побуждением было изменить эмоциональный
настрой капитана и вынудить его изменить курс, но я не смог. Его мозг был
насыщен решимостью и, несмотря на тревогу, напряжение и страх потери, такой
уверенностью в успехе...
- Как же могли одновременно существовать страх потери и чувство
уверенности в успехе?
- Друг Дэниел, я перестал удивляться способностям человеческого мозга
содержать одновременно две противоположные эмоции, я просто принимаю их.
В данном случае, если бы я попытался изменить мозг капитана в смысле
перемены курса корабля, я мог бы убить его. Этого я не мог сделать.
- Но в этом случае могли бы умереть люди на корабле, включая мадам
Глэдис, и еще несколько сотен человек на аврорском корабле.
- Они НЕ должны были умереть, если капитан был прав в своей
уверенности в успехе. Я не мог бы принести одну верную смерть, чтобы
предупредить всего лишь вероятность смерти многих. В этом-то и трудность,
друг Дэниел, с твоим Нулевым Законом. Первый Закон имеет дело с
индивидуумом, а твой Нулевой Закон имеет дело с неопределенной группой и
вероятностью.
- Люди на борту этого корабля не неопределенная группа, это собранные
вместе отдельные индивидуумы.
- Но если я должен был принять решение, то оно повлияло бы
непосредственно на судьбу одного индивидуума. Тут я ничего не могу
поделать.
- Но все-таки ты что-то сделал?
- Я в отчаянии пытался воздействовать на мозг командира аврорского
корабля после Прыжка, который приблизил нас к нему, но не смог.
Слишком велико расстояние. Однако попытка контакта оказалась не совсем
бесполезной: я определил нечто вроде слабого гула. Я не сразу понял, что
принял ощущения всех людей на борту корабля. Отфильтровать этот слабый гул
от более сильных ощущений, идущих от нашего корабля - трудная задача.
- Я думаю, вообще невозможная, друг Жискар.
- Почти невозможная, но с огромными усилиями я все-таки сумел это
сделать. Но, как ни старался, не мог выделить ни одного индивидуального
мозга. Когда мадам Глэдис стояла перед большим количеством людей на
Бейли-мире, я ощущал анархическую путаницу мозгов, но сумел выделить то
тут, то там индивидуальный мозг хотя бы на миг. Но в этом случае так не
было.
Жискар задумался. Дэниел сказал:
- Я думаю, это аналогично тому, как мы различаем отдельные звезды в их
скоплении, когда они относительно близки к нам. Но в далекой Галактике мы
видим только слабое свечение целого, а отдельных звезд не различаем.
- Удачная аналогия, друг Дэниел. Когда я сосредоточился на слабом, но
далеком шуме, мне показалось, что я смутно различаю проступающий сквозь
него всплеск страха. Я не был уверен, но решил воспользоваться им. Я
никогда еще не пытался влиять на таком расстоянии, но все-таки старался
усилить этот страх. Не могу сказать, удалось ли это.
- Аврорский корабль ушел. Значит, тебе удалось.
- Это еще ничего не значит. Он мог уйти и без моих усилий.
Дэниел задумался.
- Мог. Если наш капитан был так уверен, что тот корабль уйдет...
- С другой стороны, - сказал Жискар, - я не думаю, что у капитана была
рациональная база для такой уверенности. Мне казалось, что эта уверенность
смешивалась с чувством благоговения и почтения к Земле. Эта уверенность
была подобна тому доверию, какое испытывают дети к родителям, защитникам и
тому подобное. Капитан верил, что влияние Земли не даст ему пропасть рядом
с ней. Чувство, конечно, нерациональное.
- В этом ты, без сомнения, прав, друг Жискар. Капитан при нас говорил
о Земле самым почтительным тоном. Поскольку Земля не может реально влиять
мистическим образом на успех событий, вполне можно предположить, что имело
место именно ТВОЕ влияние. Больше того...
- О чем ты думаешь, друг Дэниел?
- О предположении, что индивидуальный человек конкретен, а все
человечество абстрактно. Когда ты определил слабый шум на аврорском
корабле, ты определил не индивида, а часть человечества. Если бы ты был
ближе к Земле и если бы посторонний шум был достаточно слабым, разве ты не
уловил бы гул мысленной активности всего населения Земли? И далее, разве
нельзя представить, что в Галактике вообще есть гул мысленной активности
всего человечества? Оно нечто такое, что ты можешь указать. Подумай об этом
в связи с Нулевым Законом и увидишь, что расширение Законов Роботехники
оправдано - оправдано твоим же собственным опытом.
После долгой паузы Жискар сказал, медленно, как бы вытягивая из себя
слова:
- Наверное, ты прав. Однако же, если мы высадимся на Земле, мы, может
быть, сумеем воспользоваться Нулевым Законом, но пока не знаем, _к_а_к. Мы
вроде бы знаем, что кризис, перед которым стоит Земля, включает в себя
использование атомного усилителя, но, насколько мне известно, на Земле нет
ничего такого, на чем мог бы сработать усилитель. Что же мы будем делать на
Земле?
- Пока не знаю, - грустно сказал Дэниел.
83
Шум!
Глэдис ошеломленно прислушалась. Это был не стук чего-то обо что-то,
не скрип, не грохот, не взрыв, его вообще нельзя было назвать каким-то
словом.
Он был мягким, ненавязчивым, поднимающимся и опускающимся без
какой-либо регулярности, но все время присутствующий.
Диджи заметил, что она прислушивается, и сказал:
- Мы называем это Жужжанием Города, Глэдис.
- Он когда-нибудь прекращается?
- В сущности, никогда, но чего ты хочешь? Если ты стоишь в поле, то
слышишь ветер, шорох листьев, жужжание насекомых, крики птиц, шум бегущей
воды. Это тоже никогда не прекращается.
- Это совсем другое дело.
- Нет. То же самое. Здесь смесь звуков, работы машин и различных
Скачать книгу [0.26 МБ]
Пирамида