Черт бы их всех подрал, анацефалов.
Глава IV
Эту ночь я провел хорошо, без кошмаров. Мне приснилось
имя: катя. Только имя, и больше ничего.
Я проснулся поздно и позавтракать решил в "жемчужнице".
Есть в нашем жилом массиве такое симпатичное заведение,
расположенное точнехонько напротив районного дома пионеров.
Внешний вид у этого заведения довольно странный, более всего
напоминает оно белофинский дот "миллионный", разбитый прямым
попаданием тысячекилограммовой бомбы: глыбы скучного серого
бетона, торчащие вкривь и вкось, перемежаются клубками
ржавой железной арматуры, долженствующими, по замыслу
архитектора, изображать морские водоросли, на уровне же
тротуара тянутся узкие амбразуры-окна. А внутри это вполне
приличное заведение, никаких изысков: холл с гардеробом, за
холлом - приветливый, хорошо освещенный круглый зал, там
всегда можно взять обычные холодные закуски, из горячего
подают бефстроганов и фирменное мясо в горшочке. Время от
времени я хожу туда завтракать, когда надоедают мне вареные
яйца и фруктовый кефир.
Я подоспел как раз к открытию, торопливо разделся и
захватил столик у стены под окном. Официант, в котором
развязность странно сочеталась с сонной угрюмостью, принес
мне "пепси" и принял заказ на мясо в горшочке. Кругом
гомонили. Натощак.
За мой столик никто не подсаживался, хотя место передо
мной пустовало. С одной стороны это было, конечно,
прекрасно. Терпеть не могу общаться с посторонними людьми. С
другой же стороны, мне вдруг пришло в голову, что такое
бывало и раньше: в троллейбусах ли, в метро, в таких вот
забегаловках, где меня никто не знает, пустующее место рядом
со мной занимают в последнюю очередь, когда других свободных
мест больше нет. Где-то я читал, что есть такие люди, самый
вид которых внушает окружающим то ли робость, то ли
отвращение, то ли вообще инстинктивное желание держаться
подальше. И подумав об этом, я тут же перескочил мыслями ко
вчерашнему письму. Вот и еще фактик, пусть косвенный,
который подтверждает, что не было то письмо дурацкой шуткой,
что действительно почуял во мне кто-то нечто чужое,
наводящее на фантастические мысли. Но все равно, главное,
конечно, не в этих пустяках, а в моих "современных сказках".
Господи, эта книжка воистину - как настоящий ребенок:
неприятностей и горестей от нее гораздо больше, нежели
радостей и удовольствий. Редакторы рубили ее в капусту,
лапшу из нее делали, вермишель, и если бы не мирон
михайлович, изуродовали бы ее на всю жизнь. А когда она
все-таки вышла, на нее двинулись рецензенты.
Фантастика в те поры еще только-только начинала свое
формирование, была неуклюжа, беспомощна, отягощена
генетическими болезнями сороковых годов, и рецензенты
глядели на нее как на глиняного болвана для упражнений в
кавалерийской рубке. Я читал рецензии на "современные
сказки", болезненно шипел, и перед глазами моими вставал,
как на экране, бледный красавец в черкеске и с тухлым
взглядом отпетого дроздовца; как он, докурив пахитоску до
основания, двумя пальцами осторожно отлепляет заслюненный
окурок от губы, сощуривается на мою беззащитную книгу,
неторопливо обнажает шашку и легко разбегается на цыпочках,
занося над головою голубую сталь...
Они писали, что я подражаю не лучшим американским
образцам. (Сейчас эти образцы признаны лучшими). Они писали,
что машины у меня заслоняют людей. (Машин у меня вовсе
никаких не было, разве что автобусы). "Где автор увидел
таких героев?"- Спрашивали они кого-то. "Чему может научить
нашего читателя такая литература?"- Вопрошали они друг
друга. "И фальшивой нотой в работе издательства прозвучал
выпуск беспомощной книжки сорокина..."
А потом грянул обзор гагашкина и фельетон брыжейкина в
"образцовом информаторе", и я приземлился в больнице, и тут
только начальственные благодетели мои спохватились, что на
глазах у них режут хорошего человека, пусть даже и
оступившегося по недосмотру, и взяли свои меры. Я не люблю
вспоминать этот эпизод.
Тогда я не читал еще "марсианских хроник" и даже не
слыхал, что такая книга существует. Я писал свои "сказки",
представления не имея, что у меня получаются "марсианские
хроники" навыворот: цикл смешных и грустных историй о том,
как осваивали нашу землю инопланетные пришельцы. Главное там
для меня было - попытаться взглянуть на нас, на нашу
обыденную жизнь, на наши страсти и надежды со стороны,
глазами чужаков, не злобных каких-нибудь чужаков, а просто
равнодушных, инакомыслящих и инакочувствующих. Получалось,
по-моему, ей-богу, забавно, только вот некоторые критики до
сих пор меня считают ренегатом большой литературы, а
некоторые читатели, оказывается,- одним из героев этой
книги...
Официант принес мне мясо в горшочке, я спросил еще одну
Скачать книгу [0.13 МБ]
Пирамида