- Это был очень странный перерыв: репродуктор вдруг загудел, и я
почти перестал слышать Крутикова. Но мне показалось, что он окликнул меня
как-то... взволновано, как-то возбужденно... И с тех пор мне не удается
связаться с "Хиусом".
- Что-нибудь случилось с Михаилом?
- Да.
Быков приподнялся.
- Случилось? Что?
Ермаков, не отрывая взгляд от экрана, проговорил:
- Вы заметили две вспышки на горизонте?
- З-заметил, конечно. Но...
- Не волнуйтесь, Алексей Петрович. Оснований для беспокойства пока
нет. Пока. Во всяком случае Михаил Антонович жив и... здоров, разумеется.
Значит, планетолет в порядке. - Ермаков снова оглянулся на геологов,
понизил голос: - Я засек направление на вышки... Одним словом, вот что...
- Он осторожно остановил транспортер, снял руки с пульта и вытащил из
стола сложенный вчетверо лист плотной бумаги. Бережно развернул ее.
- Смотрите...
Это была карта исследованной области. Быков разглядел почти
правильное кольцо огромного болота, грязевого кратера, и крестик внутри
него - место посадки "Хиуса". Путь "Мальчика" через пустыню и гряду скал
к ракетодрому "Голконда-1" был нанесен четким пунктиром. Резко бросалось
в глаза чернильно-черное пятно Голконды, окаймленное бледно-серым поясом
Дымного моря.
Ермаков указал кончиком карандаша на маленький красный кружок
юго-восточнее болота:
- Вот эта точка. Вы видите, это в стороне от болота... Именно отсюда
были выпущены ракеты, если, конечно, это были ракеты. Точность
определения - пять-семь километров.
- Но как и почему мог перескочить туда "Хиус"?
- Я не говорил, что это "Хиус". Но...
- Что?
Ермаков ссутулился и погладил больную ногу.
- Вот что, Быков. Сейчас мы идем к месту посадки "Хиуса". К болоту.
Ракеты могли быть выпущены какой-нибудь экспедицией, знающей, что мы
где-то в этом районе. Возможно, это просто автоуправляемая
ракета-грузовик с продовольствием. Или там вообще ничего нет. Мы могли
видеть атмосферные вспышки... Однако они странно совпадают с нашим
условным сигналом. Во всяком случае, Алексей Петрович, все может
случится.
- Ровно в двадцать ноль-ноль? - спросил Быков.
- В двадцать двенадцать, - холодно уточнил Ермаков.
- А Михаил должен был в случае... должен был сигнализировать ровно в
двадцать?
- Да.
Быков отчетливо ощутил в груди холодок нехорошего предчувствия.
- Очень странно оборвалась связь, - продолжал Ермаков, словно
размышляя вслух. - Репродуктор загудел, и я почти перестал слышать
Крутикова. Но мне показалось, что он окликнул меня как-то...
взволнованно. Слишком взволнованно... Потом наступила тишина. И теперь
третьи сутки молчит.
Он наклонился к уху Быкова. На мгновение его глаза засветились в
сумраке кабины, как у кошки.
- Так или иначе, одну карту я отдаю вам. Спрячьте и держите при
себе. Все время держите при себе. Вторая останется у меня, я кладу ее вот
сюда, в столик. Геологам говорить ничего не надо. Очень может быть - все
это ложная тревога.
- Та-ак. Понятно. А не двинуть ли нам прямо туда? - глядя прямо в
глаза Ермакову, предложил Быков. - Если это люди, зря подавать сигналы
они не станут.
- Да. Верно. Но сначала мы пойдем к "Хиусу". А дальше - посмотрим.
Быков сложил карту, сунул ее во внутренний карман.
- Ясно. От Михаила, значит, ничего?
- Ничего, Алексей Петрович. Сейчас я подремлю немного и попытаюсь
еще раз. Держите курс на проход в скалах, возвращаемся прежним путем.
Идите прямо по карте.
- Слушаюсь. Отдыхайте, Анатолий Борисович. А... А вдруг это все-таки
Михаил?..
Ермаков спокойно пожал плечами, покачал головой:
- Не будем делать поспешных выводов.
Надолго настала тишина. Ермаков заснул, уронив голову на грудь.
Покашливают двигатели, неторопливо тикают счетчики, товарищи дышат ровно.
Даже Дауге успокоился и крепче заснул. Быков начинает подсчитывать. До
"Хиуса" - сутки, ну, скажем, двое суток. Еще через сутки - на
"Циолковском". Ну, там, туда-сюда, короче говоря, через полмесяца будем
дома, на Земле-матушке. Прежде всего - в парикмахерскую, постричься
по-человечески, а то от Гришкиной стрижки весь экипаж стоном стонет: из
Дауге парикмахер, как из Быкова геолог. Потом - Ашхабад. Значит, так.
Стучусь. Она, конечно, тетрадки проверяет, учительница моя... Милый ты
мой человек... А, черт, как глаза болят! Быков замедляет ход "Мальчика",
осторожно трет веки - больно. Ну, ничего... Это верно - Земля быстро
вылечит все небесные болезни...
Сзади шутливо-сердитый голос Дауге:
- Ты что машину качаешь? Драть тебя некому!..
- Ладно, ладно, - улыбается Быков. - Спи себе, знай, не буди людей.
Слышно, как Дауге ворочается на своем жестком ложе.
- Все, теперь не засну... А ты чего бодрствуешь, полуночник?
- Как так - чего? Машину ве...
- Да я не тебе... Богдан, слышишь?
Быков холодеет - вот оно, опять. За спиной звучит негромкий дикий
разговор-монолог:
- Тоже не спится? Ну, ясно - любовник пылкий, глаза сияют подобно
чему-то там и свету звезд... А? Нет, зачем же, я в этом смысле человек
конченый... Ты лучше скажи, в Большой театр достанешь билетик, на
"Фауста"? Ха-ха-ха!.. Да нет, серьезно... "Позвольте предложить,
преле-естная, вам руку..." Что? Не верю... Но это же коллосально! Ты
гений! Честное слово, молодец, Богдан! Ага... У меня другая заветная
мечта: отдохну на Земле, подлечусь немножко... Нет, вот волосы выпадают,
видишь - прядями целыми... Ну, у тебя не так - такую гриву никакая
радиация не возьмет... Погоди, дай досказать...
Скачать книгу [0.24 МБ]
Пирамида