сначала следовало взорвать мешающие скалы. Вероятность того, что
планетолет может сесть на них, была довольно велика: они торчали двумя
группами почти в самом центре будущего ракетодрома. Это была задача по
силам. Быков с помощью геологов установил две мины в центре северной
группы скал - взрыв должен был выворотить из почвы каменные столбы,
раскрошить их в пыль. Другую - южную - группу из шести скал решили
взрывать "сверху". Мина устанавливается на вершине одного из столбов, и
взрыв уничтожает их все - вгоняет в землю, как сказал Дауге.
- На какую волну настраивать? - крикнул Юрковский.
Он сидел на вершине обреченной скалы, куда только что не без труда
была поднята мина.
- Индекс восемь! - откликнулся Быков, задирая голову.
- Ага... ясно... - Силуэт Юрковского зашевелился на фоне красных туч
в струях черной метели. - Готово! Ну, все, кажется?
- Слезайте! - крикнул Алексей Петрович.
- Интересно, какая у тебя будет физиономия, если скалы устоят, -
заметил Иоганыч, присевший рядом с Быковым на башенку транспортера.
- Ничего... не устоят, - рассеянно ответил тот, с опаской следя за
ловкими движениями Юрковского, сползавшего по отвесной гладкой стене. -
Какого черта он лезет без веревки?.. Ведь есть же трос... Но куда там!
Без фокусов не может... Ну, что он - ни туда, ни сюда?..
Юрковский словно прилип к черному камню на высоте шести-семи метров
от земли. Он казался неподвижным, и только неестественная поза да
короткое хриплое дыхание выдавали его страшное напряжение.
Дауге обеспокоенно вскочил:
- Владимир, что с тобой?..
Юрковский не ответил и вдруг, словно сорвавшийся камень скользнул
вниз. Быков сделал падающее движение и невольно зажмурился, а когда снова
открыл глаза, увидел, что геолог висит на руках тремя метрами ниже,
уцепившись за невидимый снизу выступ.
- Володька!.. - Иоганыч спрыгнул на землю и подбежал к скале.
- Спокойно, Дауге! - голос Юрковского только слегка прерывался от
напряжения. - Сколько до земли?
- Метра четыре!.. - простонал Дауге. - Расшибешься, паршивец!..
- Отойди прочь! - сказал Юрковский и полетел вниз.
Он упал классически, по всем правилам, упруго подскочил и повалился
на бок. Быков соскочил с машины, но бесстрашный геолог уже сидел на
земле. Тогда Быков обрел голос.
- Что за хулиганство, товарищ Юрковский? - рявкнул он. - Как вы
смели так рисковать? Немедленно ступайте к командиру и доложите...
- Ну, что вы в самом деле, Алексей Петрович!.. - Юрковский ловко
поднялся, встряхнулся всем телом, проверяя, все ли в порядке; голос у
него был смиренный. - Четыре метра - это же ерунда! Посудите сами...
Но Быков бушевал:
- Вы прекрасно могли спуститься по тросу! Вы вели себя как
мальчишка! Нашли время для спорта!.. Черт знает что!..
- Да брось ты, Алексей! - Дауге любовно обнял Юрковского за плечи. -
Конечно же, мальчишка! Но что ты будешь с ним делать - смельчак!..
- "Смельчак"!.. - Быков остывал. Юрковский молчал и казался
смущенным. Это было столь необычно, что, не получив сопротивления,
водитель удивился и перестал орать. - Смельчак... Вот сломал бы шею, и
возись тут с ним...
- Виноват, Алексей Петрович, - вдруг сказал Юрковский, и Быков сразу
остыл.
- Доложите командиру о своем проступке, - буркнул он и отошел к
скале, чтобы смотать трос.
Геологи принялись помогать ему.
- Жалко ее взрывать, - сказал Дауге, указывая на скалу, окутанную
крутящейся поземкой, когда, кончив работу, они собрались у открытого
люка. - Варварство - уничтожать памятник в честь великого подвига
В. Юрковского...
И он так хлопнул ладонью по спине друга, вползавшего в люк, что тот
мгновенно исчез в темноте кессона.
Ермаков повел транспортер на юг и остановил его только у самой гряды
Венериных Зубов. Обреченные скалы исчезли из виду, скрывшись за
горизонтом, за черной метелью.
- Начинать, Анатолий Борисович? - спросил Быков.
- Давайте...
Быков положил руку на рубильник радиодистанционного взрывателя,
нажал. Экран озарился ярким белым светом, потом сразу потемнел - вдали
встали, тяжело покачиваясь под ветром, три кроваво-красных столба
огнистого дыма, расплылись грибовидными облаками. Из-за горизонта,
покрывая гул далекой Голконды, долетел громовой удар, пронесся над
"Мальчиком" и, рокоча, покатился дальше.
В тот же день черный снегопад прекратился, и вдруг наступила
непонятная тьма. Неожиданно погасли багровые тучи. Над пустыней повисла
глухая ночь. Поля смолянистого песка вокруг слабо фосфоресцировали, из
трещин поднимался и плыл по ветру голубой светящийся дымок.
Начались работы по установке радиомаяков. Работали в темноте,
подсвечивая фонариками, закрепленными на шлемах, или в лучах прожекторов
"Мальчика". Собрать и установить радиомаяк было нетрудно - сказывалась
тщательная тренировка на Седьмом полигоне, - но укладка огромных полотнищ
селено-цериевых элементов занимала много времени. В общей сложности надо
было распаковать, вытащить из транспортера, уложить и присыпать сверху
песком сотни квадратных метров упругой тонкой пленки. Работа была скучная
и утомительная. К концу дня люди изматывались и валились спать, через
силу проглотив по чашке бульона с хлебом.
Работали геологи и Быков. Ермаков почти не мог передвигаться и по
многу часов подряд сидел в транспортере, поддерживая связь с "Хиусом",
пытаясь наладить телеустановку; вел дневник, снимал показания
экспресс-лаборатории, работал над картой окрестностей Голконды, аккуратно
нанося на нейлон штрихи и условные значки черной и цветной тушью; поджав
серые губы, ощупывал одряблевшие бурдюки с водой и что-то считал про
себя, прикрыв глаза красноватыми веками. По-прежнему через каждые
двадцать четыре часа, за пять минут до двадцати ноль-ноль по времени
"Хиуса", он гасил в транспортере свет, забирался в командирскую башенку,
приникал к окулярам дальномера и подолгу не отрываясь смотрел на юг.
Когда заканчивалась укладка "одеяла" вокруг очередного маяка, он с
помощью Быкова выползал наружу, проверял установку и сам приводил ее в
действие. По поводу поведения Юрковского во время подрывных работ у него
Скачать книгу [0.24 МБ]
Пирамида