потом зеленоватый, потом что-то кольнуло в предплечье, и Быков
почувствовал себя свободным. Дверь открылась.
Врач, мурлыча себе под нос что-то легкомысленное, внимательно
рассматривал листки, выброшенные "шкафом". Это были "формулы" здоровья,
полный отчет о состоянии организма, а также индивидуальный комплекс
обязательных гимнастических упражнений и диетический рацион на период
подготовки к старту. Пометив что-то в "Медицинских дневниках", врач
передал листки Ермакову и сообщил, что такие осмотры будут проводиться
еженедельно.
Ермаков поблагодарил и вышел.
- Что это за ящик? - спросил Алексей Петрович у Дауге, одеваясь. -
Инкубатор для взрослых? Электронный вариант шкатулки Пандоры?
- Кибердоктор, электронная диагностическая машина - сказал Дауге. -
Все хорошо, но она делает уколы. Терпеть не могу уколов!
Они вошли в лифт и поднялись на пятый этаж, в столовую. Это был
огромный пустоватый зал, залитый розовым светом северного солнца. Почти
все столики были свободны. Завтрак либо уже кончился, либо еще не
начинался.
- Вон наши, - сказал Дауге.
Экипаж "Хиуса" занял два сдвинутых столика у самого окна. За ними
уже сидели оба пилота и Ермаков. Быков отметил, что у толстяка Крутикова
несчастный вид. "Гордость советской астронавтики" сидела, сгорбившись,
над стаканом молока, крошила сухой хлеб и с невыразимой тоской
поглядывала на тарелку Спицына. Черноволосый Богдан терзал дымящийся
ломоть сочного бифштекса.
Как ни странно, но завтрак был подан уже по новым рационам. Быков с
некоторым недоумением съел целый салатник душистой травки, очистил
тарелку овсяной каши, умял два куска отличной ветчины и принялся за
яблочный сок. Дауге было подано мясо.
Иоганыч поднял вилку и нож и осведомился:
- Что же сказал тебе врач, Михаил Антоныч?
Крутиков покраснел и уткнулся в стакан.
- А я знаю, - объявил подошедший Юрковский. - Он, наверное, долго и
нежно держал Мишу за складку на животе и популярно объяснял, что
чревоугодие никогда не было украшением межпланетника.
Крутиков молча допил молоко и потянулся было к вазе со сдобным
печеньем, но Ермаков негромко произнес - "гм", и штурман поспешно убрал
руку.
После завтрака Краюхин объявил, что приехал Усманов, один из
конструкторов нового маяка. Усманов поручено обучить экипаж сборке и
эксплуатации "этого замечательного достижения технической мысли".
- Даю на это две недели, - сказал Краюхин - Затем каждый начнет
работу по своей специальности.
Первое занятие проходило в спортивном зале гостиницы. Рабочие в
синих спецовках бесшумно внесли толстый шестигранный брус и несколько
предметов, форма и материал которых лишь с трудом могли бы вызвать у
несведущего человека ассоциации с какими-нибудь общеизвестными понятиями.
Недоумение и любопытство было даже в глазах Богдана Спицына и Крутикова,
и только Ермаков рассматривал неизвестную аппаратуру с обычным
холодно-равнодушным видом.
Вошел Усманов, высокий скуластый человек в рабочем комбинезоне,
представился и сразу приступил к делу. Постепенно нахмуренные лица
космонавтов прояснялись. Посыпались вопросы, завязался оживленный
разговор. Скоро к беседе подключился и Быков, знакомый в общих чертах,
как и всякий инженер, с принципами радиолокации и радионаведения.
Речь шла об устройстве, предназначенном для подачи направленных и
очень мощных ультракоротковолновых импульсов определенной длины волны,
способных пробить плотные пылевые облака и высокоионизированные области
атмосферы. Длительность импульсов не превышает десяти микросекунд. В
секунду подается до ста импульсов. Специальные приспособления заставляют
этот импульсный луч описывать спираль, обегая за несколько секунд всю
верхнюю половину небесной сферы от горизонта к зениту и снова к
горизонту.
Такое устройство обеспечит космическим кораблям ориентировку над
незнакомой планетой, поверхность которой недоступна для визуального
наблюдения и где обычные средства радиолокации бессильны из-за
электрических возмущений и высокой ионизации. Маяки эти предполагается
устанавливать на вершинах скал недалеко от удобных для посадки площадок и
других объектов, которые желательно отмечать ориентирами. В данном
случае, в связи с главной задачей экспедиции, их надо будет установить
возле первой посадочной площадки на Венере, на границе Урановой Голконды.
- А питание? - спросил Юрковский.
Усманов вытянул из портфеля сверток.
- Селеново-цериевые радиобатареи, - сказал он. - Двести ячеек на
квадратный сантиметр. Мы могли бы снабдить вас еще и нейтронными
аккумуляторами, но я думаю - это лишнее. Они слишком громоздки.
Полупроводниковая радиобатарея гораздо портативнее. На "Хиус" погрузят
пятьсот квадратных метров такой ткани, и вы просто разложите и укрепите
ее возле маяков... Если почва у края Голконды будет давать на каждый
квадратный сантиметр по пятидесяти-шестидесяти рентгенов в час - а по
предварительным расчетам она будет давать много больше, - мощность
батареи достигнет двух-трех тысяч киловатт. Для маяков это более чем
достаточно.
Быков недоверчиво ощупал тугую эластичную пленку, в полупрозрачной
толще которой виднелись мутные зернышки.
Принципы сборки и установки маяка оказались очень простыми.
- Нет никакой необходимости разбирать основные агрегаты устройства,
- говорил Усманов. - Это было бы даже нежелательно, Анатолий Борисович.
(Ермаков кивнул.) Как видите, они опечатаны заводскими штампами. За их
работу отвечает наша лаборатория. А остальное несложно. Подойдите
поближе, товарищи, помогите... Вот так, спасибо.
Все агрегаты нанизывались на шестигранный шест, как кольца в детской
пирамидке, и скреплялись между собой немногими защелками и скользящими в
пазах шпилями. Быков отметил про себя, что во всем устройстве не было ни
одного винта - по крайней мере, снаружи.
- Теперь в это гнездо вставляется кабель от радиобатареи. Маяк в
таком виде может работать без присмотра десятки лет.
- Хороший маяк, простой, - сказал Крутиков, поглаживая выпуклую и
Скачать книгу [0.24 МБ]
Пирамида