вышел парнишка лет двенадцати, посмотрел на небо, свистнул в три пальца
и, перескочив через ограду, побежал по улице, явно копируя стиль бега
знаменитых чемпионов.
Быков отошел от окна. Ермакова и Юрковского в комнате уже не было,
их вызвали в кабинет врача. Остальные неторопливо раздевались, вешая
одежду в изящные шкафчики с полупрозрачными створками. Алексей Петрович
залюбовался Спицыным. У пилота было могучее поджарое тело
гимнаста-профессионала. На широченных плечах, под тонкой золотистой
кожей, перекатывались желваки мускулов. Дауге уже накинул халат и, ехидно
улыбаясь, завязывал узлом рукава шелковой сорочки Юрковского,
приговаривая: "Т-так, а теперь вот так..." Покончив с этим полезным
занятием, он весело хихикнул и подошел к Быкову:
- Нравится город, Алексей?
- Хороший город, - ответил Быков сдержанно. - А далеко ли
ракетодром?
- Там, за холмами. Видишь стартовые стрелы? Вот там и находится
знаменитый Седьмой полигон, первый и пока единственный в мире специальный
ракетодром для испытаний, стартов и посадок фотонных ракет. Здесь
стартовало первое фотонное беспилотное устройство "Змей Горыныч". Здесь
садились "Хиус-один" и "Хиус-два". Здесь, вероятно, сядут и "Хиус-три", и
"Хиус-четыре", и "Хиус-пять"...
- Сядут или будут стартовать?
- И стартовать будут. Но сначала сядут. Ведь их строят не на Земле.
- Ага... - Быков вспомнил о внеземном литейном заводе на спутнике
"Вэйдады Ю-и".
Там, на высоте пяти тысяч километров над Землей, в условиях
невесомости и почти идеального вакуума отливались исполинские корпуса
сверхтяжелых ракет. Двести пятьдесят человек - ученых, инженеров,
техников и рабочих - управляли солнечными печами, центробежными машинами,
сложнейшей литейной автоматикой, превращая многотонные титановые и
вольфрамовые болванки в корпуса межпланетных кораблей. Очевидно, там же
рождались и "Хиусы"...
- Крутиков и Спицын, пожалуйста! - раздался за спиной голос
Ермакова.
Друзья обернулись. Крутиков бросил газету и вслед за Спицыным вошел
к врачу, тщательно прикрыв за собой дверь.
- Седьмой полигон - идеальное место! - с воодушевлением говорил
Дауге. Лицо его было обращено к Быкову, но глаза косили в сторону
Юрковского, уже распахнувшего свой шкафчик. - Вокруг - сотни километров
тундры, ни одного населенного пункта, ни одного человека. На севере -
океан...
Юрковский взялся за сорочку.
- ...По прямой до побережья около двухсот километров... - Дауге
вдруг прыснул, но тут же, спохватившись, торжественно провозгласил: - И
между городом и океаном распростерлись по тундрам пять миллионов гектаров
нашего полигона!
Юрковский просунул голову через ворот и теперь стоял в напряженной
позе, с обвисшими рукавами, похожий на огородное чучело. Ермаков, уже
одетый, прошел к врачу, аккуратно застегнув все пуговицы на халате.
- Отсюда на юг идет железнодорожная ветка и шоссе, - громко
продолжал Дауге. - Километрах в четырехстах, около геофизической
станции...
- Интересно, - спросил Юрковский задумчиво, - какой кретин это
сделал?
- ...м-м-м... около станции, значит, она сворачивает и соединяется с
северной транссибирской магистралью у Якутска... Гм... Володя, как твое
здоровье?
- Благодарю вас, - сказал Юрковский приближаясь. Сорочку он снял и
теперь выразительно играл мускулами, глядя на Дауге исподлобья. - Я
совершенно здоров. Я приложу максимум усилий к тому, дружочек, чтобы о
вас этого не сказал даже самый скверный ветеринар.
- Володя! - вскричал Дауге. - Это ошибка. Это не я.
- А кто же?
- Это он! - Дауге похлопал Быкова по волосатой груди. - Это, Володя,
такой шутник!..
Юрковский мельком глянул на Алексея и отвернулся. Быков, открывший
было рот, чтобы принять участие в игре, только кашлянул и промолчал.
Юрковский не принимает его в игру - это было ясно. Дауге также понял это,
и ему тоже стало неловко.
В этот момент дверь открылась, и Ермаков позвал:
- Товарищи, ваша очередь.
Очень довольный таким оборотом дела. Быков поспешно прошел в
кабинет.
Сначала их осмотрел врач - жгучий брюнет с фантастическим носом.
Дауге он отпустил, не сказав ни слова, но, осматривая Быкова, ткнул
пальцем в длинный рубец на его груди и спросил:
- Что это?
- Авария, - лаконично ответил Быков.
- Давно? - не менее лаконично осведомился врач, поднимая нос.
- Шесть лет.
- Последствия?
- Без, - сказал инженер, демонстративно рассматривая докторову
переносицу.
Дауге тихонько хихикнул.
Врач что-то записал в толстой книжке, на которой значилось:
"Медицинский дневник N 4024. Быков Алексей Петрович", и повел друзей в
соседнюю комнату. Там они увидели большой матово-белый шкаф. Врач
прицелился носом в Дауге и предложил ему войти в этот шкаф. Дверца шкафа
бесшумно закрылась, врач надавил несколько клавиш на пульте с правой
стороны шкафа, и тотчас послышалось тихое гудение. На пульте загорелись,
перемигиваясь, разноцветные лампочки, заколебались стрелки приборов. Это
продолжалось минуты полторы, после чего аппарат звонко щелкнул и выбросил
откуда-то белый листок, покрытый ровными строчками букв и цифр. Лампочки
погасли, и доктор открыл дверцу. Дауге вылез спиной вперед, потирая
плечо.
Врач повернулся к Быкову и весело кивнул ему носом:
- Вперед!
Алексей кашлянул и забрался в шкаф. Там было темно. Прохладные
металлические обручи сомкнулись на его плечах и на поясе, прижали к
чему-то теплому и мягкому, подняли, опустили. Вспыхнул красный свет,
Скачать книгу [0.24 МБ]
Пирамида