сказал он.
Краюхина видели все эти дни только за завтраком. Он был круглые
сутки занят материальным оснащением экспедиции и дневал и ночевал на
складах, предприятиях и в снабженческих организациях ракетодрома.
По-видимому, не все обстояло благополучно. Ходили слухи, что кого-то он
уволил, кому-то запретил показываться впредь до устранения недоделок.
Рассказывали о его выступлении на совещании городского партактива, о
страшном разносе, который он учинил начальнику полигона.
Быков исподтишка наблюдал за Ермаковым. Начальник экспедиции и
командир корабля был молчалив, сдержан и действительно никогда не
смеялся. Зато он улыбался странной улыбкой - одними губами. Глаза его при
этом становились еще более холодными, чем обычно. Очень скоро Быков
убедился, что улыбка Ермакова не предвещает ничего хорошего тому, кому
она адресована.
Как-то за обедом Дауге встал из-за стола, оставив на тарелке большую
часть телятины, которая была подана ему на второе согласно диетическому
рациону.
- Одну минуту, - мягким голосом остановил его Ермаков. - Прошу вас
доесть второе, Григорий Иоганнович.
- Не могу, Анатолий Борисович, - сказал Дауге.
- И все-таки я очень прошу вас, - еще мягче сказал Ермаков.
Дауге молча провел ребром ладони по горлу.
Тогда Ермаков улыбнулся своей странной улыбкой.
- Мне не хотелось бы огорчать вас, Григорий Иоганнович, - совсем
тихо сказал он, - но у меня есть серьезные основания опасаться, что ваше
отношение к режиму подготовки вынудит экспедицию ограничиться в конечном
счете одним геологом. Мы не можем себе позволить дать Венере хотя бы
один, самый маленький шанс против нас. Даже недоеденный вами кусок
телятины...
Дауге с пылающими ушами сел и с ожесточением вонзил вилку в
злополучный кусок. Никто не сказал ни слова и не взглянул в его сторону.
Обед закончился в гробовой тишине, и Ермаков не спускал с Дауге глаз до
тех пор, пока нарушитель режима не подобрал с тарелки корочкой остатки
подливы.
Быков не без удивления отметил, что этот инцидент не вызвал у его
товарищей и тени возмущения строгостью Ермакова. Напротив, Юрковский в
тот же вечер долго и настойчиво внушал что-то Дауге вполголоса, после
чего тот только вздохнул и виновато развел руками.
К концу второй недели Усманов распрощался с экипажем и улетел. На
следующее утро Краюхин после завтрака сказал:
- С сегодняшнего дня каждый займется, так сказать, своим делом.
Товарищ Ермаков, вы будете работать со Спицыным и Крутиковым, как мы и
договорились. Можете отправляться сейчас же, пропуска вам выписаны...
Вас, Юрковский, и вас, Дауге, прошу подождать меня здесь. Я сейчас отвезу
нашего пустынника и вернусь... Поехали, товарищ Быков.
У подъезда стояла мощная полугусеничная машина.
- Прошу, - пригласил Краюхин.
Они уселись рядом позади шофера. Когда город остался позади, Краюхин
наклонился к Быкову и спросил:
- С Дауге говорили?
- О чем?
- Обо всем.
- Да... говорил.
- Ну и как?
Быков пожал плечами. Краюхину не следовало бы заговаривать в таком
тоне. Не дело начальника совать нос в душу подчиненного без особых на то
оснований. Серьезные люди предпочитают держать свои переживания при себе.
Впрочем, Краюхин как будто и не заметил, что ему не ответили.
- Сейчас будем знакомиться с вашим хозяйством, инженер, - сказал он,
помолчав.
Через несколько минут машина остановилась перед длинным зданием без
окон, с дверью во всю стену. Подошел хмурый вахтер, проверил пропуск.
- Вызвать механика! - приказал Краюхин.
Они вышли из машины. Вокруг расстилалась слегка всхолмленная
равнина, покрытая редкой жесткой травкой. По небу ползли растрепанные
серые тучи, моросил мелкий дождь. Под ногами хлюпала вода.
- Тундра, - вздохнул шофер.
Широкие, как ворота, двери раздвинулись. К Краюхину, протягивая
чумазую руку, подошел веселый человек в комбинезоне.
- Вот, привез, - буркнул Краюхин.
Человек в комбинезоне взглянул на Быкова:
- Вижу, вижу! Ну что ж, пойдемте.
В здании было темно. Краюхин споткнулся обо что-то, выругался сквозь
зубы. Механик виновато кашлянул.
- Не успели провести свет, товарищ Краюхин. Но завтра все будет
сделано.
- Завтра? А сейчас что, человек в потемках ковыряться будет, так?
Постепенно глаза Быкова привыкли к полутьме, и он разглядел впереди
широкую, мутно отсвечивающую серую массу. Стали видны ребристые гусеницы,
открытый люк, круглые слепые глаза прожекторов.
- Что это? - спросил он.
- Это "Мальчик", - отозвался Краюхин. - Наш танк-транспортер. Он
несколько отличается от обычных машин такого типа, но вы освоитесь с ним
быстро. Принимайтесь за дело сейчас же... А вы? - Он повернулся к
механику. - Чтоб через полчаса здесь был свет!
- Есть! - бодро ответил тот и кинулся прочь.
- Прихватите с собой описание и справочники! - бросил ему вдогонку
Краюхин. - Ну, вот и все. Оставайтесь и работайте. К обеду за вами
заедут. - Он попрощался и пошел к выходу.
Когда через двадцать минут под потолком вспыхнула яркая лампа. Быков
ахнул от восхищения. Перед ним была самая совершенная машина из всех
когда-либо передвигавшихся на гусеницах. Она была огромна - не меньше
гигантского танка-батискафа, который Быков видел несколько лет назад на
Всесоюзной промышленной выставке, - но вместе с тем производила
впечатление необычайной легкости, стройности, даже, пожалуй,
грациозности. Длинный, округлый, слегка сплюснутый по вертикали корпус,
приподнятая узкая корма, едва намеченные выпуклости люков и перископов,
высокий клиренс... И нигде ни единого шва! Талант конструкторов слил в
Скачать книгу [0.24 МБ]
Пирамида