такого, чего бы хотели иметь и не имели мы? Вы много
хвастаетесь, что умеете изготовлять орудия труда и поль-
зоваться ими. Простите, но это смешно. Вы уподобляетесь
калекам, которые хвастаются своими костылями. Вы строите
себе жилища мучительно, с трудом, привлекая для этого
такие противоестественные силы, как огонь и пар, строите
тысячи лет, и все время по разному, и все никак не може-
те найти удобной и рациональной формы жилища. А жалкие
муравьи, которых я искренне презираю за грубость и при-
верженность к культу грубой физической силы, решили эту
простенькую проблемму сто миллионов лет назад, причем
решили раз и навсегда. Вы хвастаетесь, что все время
развиваетесь, и что вашему развитию нет предела. Нам ос-
тается только хохотать. Вы ищете то, что давным давно
найдено, запатентовано и используется с незапамятных
времен, а именно: разумное устройство общества и смысл
существования...
Эдик слушал профессионально - внимательно, а Федя,
покусывая кочерыжку великолепными зубами, произнес:
- Я, конечно, слабый диалектик, но меня воспитали в
представлении о том, что человеческий разум - это высшее
творение природы. Мы в горах привыкли бояться человечес-
кой мудрости и преклоняться перед нею, и теперь, когда я
некоторым образом получил образование, я не устаю восхи-
щаться той смелостью и тем хитроумием, которым человек
уже создал и продолжает создавать так называемую вторую
природу. Человеческий разум - это... Это... - он помотал
головой и замолк.
- Вторая природа! - ядовито сказал клоп. - третья сти-
хия, четвертое царство, пятое состояние, шестое чудо
света... Один крупный человеческий деятель мог бы спро-
сить: зачем вам две природы? Загадили одну, а теперь пы-
таетесь заменить ее другой... Я же вам уже сказал, фе-
дор, что вторая природа - костыли калеки... Что же каса-
ется разума... Не вам бы говорить, не мне бы слушать.
сто веков эти бурдюки с питательной смесью разглагольст-
вуют о разуме и до сих пор не могут договориться, о чем
идет речь. В одном только они согласны: кроме них разу-
мом никто не обладает. И что замечательно! Если существо
маленькое, если его легко отравить какой-нибудь химичес-
кой гадостью или просто раздавить пальцем, то с ним не
церемонятся. У такого существа конечно же инстинкты,
примитивная раздражительность, низшая форма нервной дея-
тельности... Типичное мировозрение самовлюбленных имбе-
цилов. Но ведь они же разумные, им же нужно все обосно-
вать, чтобы насекомое можно было раздавить без зазрений
совести! И посмотрите, Федор, как они это обосновывают,
скажем, земляная оса отложила в норку яички и таскает
для будущего потомства пищу. Что делают эти бандиты? Они
варварски крадут отложенные яйца, а потом, исполненные
идиотского удовлетворения, наблюдают, как несчастная
мать закупоривает цементом пустую норку. Вот, мол, оса -
дура не ведает, что творит, а потому у нее инстинкты,
слепые инстинкты, вы понимаете, разума у нее нет, и в
случае нужды допускается ее к ногтю. Ощущаете, какая
гнусная подтасовка терминов? Априорно предполагается,
что целью жизни осы является размножение и охранение по-
томства, раз даже с этой главной она не способна толково
управиться, то что же с нее взять? У них, у людей - кос-
мос - космос, фотосинтез - фотосинтез, а у жалкой осы
сплошное размножение, да и то на уровне примитивного ин-
стинкта. Этим млекопитающим и в голову не приходит, что
у осы богатейший духовный мир, что за свою недолгую
жизнь она должна преуспеть - ей хочется преуспеть и в
науках, и в искусствах, этим теплокровным и неведомо,
что у нее просто ни времени, ни желания нет оглядываться
на своих детенышей, тем более, что и не детеныши даже, а
бессмысленные яички... Ну, конечно, у ос существуют пра-
вила, нормы поведения, мораль. Поскольку осы от природы
весьма легкомысленны в вопросах продолжения рода, закон,
естественно, предусматривает известное наказание за не-
полное выполнение родительских обязаностей. Каждая поря-
дочная оса должна выполнить определенную последователь-
ность действий: выкопать норку, отложить яички, натас-
кать Парализованных гусениц: закупорить норку. За этим
следят, существует негласный контроль, оса всегда учиты-
вает возможность присутствия за ближайшим камешком
инспектора-соглядатая. Конечно же оса видит, что яички у
нее украли и что исчезли запасы питания. Но она не может
отложить яички вторично и она совсем не намерена тратить
время на восстановление пищевых запасов. Полностью соз-
навая всю нелепость своих действий, она делает вид, что
ничего не заметила, и доводит программу до конца потому
что менее всего ей улыбается таскаться по девяти инстан-
циям комитета охраны вида... Представьте себе, Федор,
шоссе, прекрасную гладкую магистраль от горизонта до го-
ризонта. Некий экспериментатор ставит поперек дороги ро-
гатку с табличкой "об'езд'. Видимость превосходная, шо-
фер прекрасно видит, что на закрытом участке ему абсо-
лютно ничего не грозит. Он даже догадывается, что это
чьи-то глупые шутки, но следуя нормам и правилам поведе-
ния порядочного автомобилиста, он сворачивает на отвра-
тительную обочину, захлебывается в грязи или в пыли,
тратит массу времени и нервов, чтобы снова выехать на то
же шоссе двумястами метрами дальше. Почему? Да все по
той же причине: он законопослушен и он не хочет таскать-
ся по инстанциям оруда, тем более, что у него как и у
осы, есть основания предполагать, что это ловушка, и что
вот в тех кустах сидит инспектор с мотокциклом. А теперь
представим себе, что неведомый экспериментатор ставит
Скачать книгу [0.10 МБ]
Пирамида
