свет тут же полез по рядам кусаться, так что мы с Эдиком
не получили никакого удовольствия: Эдик боялся, что го-
воруна тихо раздавят, я же ждал безобразного скандала.
кроме того в зале было душно, фильм показывали тошнот-
ворный, и мы с облегчением вздохнули, когда все кончи-
лось.
Светила луна, со скорпионки несло прохладой. Федя ви-
новато сообщил, что у него режим и ему пора спать. Было
решено проводить его до колонии. Мы пошли берегом...
внизу под обрывом величественно несла в своих хрусталь-
ных струях ядовитые сточные воды древняя скорпионка. На
той стороне вольно раскинулись в лунном свете заливные
луга. На горизонте темнела зубчатая кромка далекого ле-
са. Над какими-то мрачными полуразрушившимися башнями,
сверкая опозавательными огнями совершало эволюции не-
большое летающее блюдце.
- Что это за развалины? - спросил Эдик.
- Это соловьиная крепость, - ответил Федя.
- Что вы говорите! - поразился Эдик. - та самая, из-под
мурома?
- Да, двенадцатый век.
- А почему только две башни? - спросил Эдик.
Федя об'яснил ему, что до осады было четыре: кикимо-
ра, аукалка, плюнь-ядовитая и уголовница. Годзилла про-
жег стену между аукалкой и уголовницей, ворвался во двор
и вышел защитникам в тыл. Однако он был дубина, по слу-
хам - самый здоровенный и самый глупый из четырехглавых
драконов. В тактике он не разбирался и не хотел разби-
раться, а потому, вместо того чтобы сосредоточенными
ударами сокрушить одну башню за другой, кинулся на все
четыре сразу, благо голов как раз хватало. В осаде же
сидела нечисть бывалая и самоотверженная - братья раз-
бойники сидели, соловей одихманьтьевич и лягва одихмань-
тьевич, с ними лихо одноглазое, а также союзный злой дух
кончар, по прозвищу грыш. И годзилла, естественно пост-
радал через дурость свою и жадность. Вначале, правда ему
повезло осилить кончара, скорбного в тот день вирусным
гриппом, и в плюнь-ядовитую алчно ворвался годзиллов
прихвостень, вампир вервульф, который, впрочем, тут же
прекратил военные действия и занялся пьянством и грабе-
жами. Однако это был первый и единственный успех годзил-
лы за всю кампанию. Соловей одихманьтьевич на пороге
аукалки дрался бешено и весело, не отступая ни на шаг.
лягва одихманьтьевич по малолетству отдал было первый
этаж кикиморы и на втором закрепился, раскачал башню и
обрушил ее вместе с собой на атаковавшую его голову в
тот самый момент, когда хитрое и хладнокровное лихо од-
ноглазое, заманившее правофланговую голову в селитрянные
подвалы уголовницы, взорвало башню со всем содержимым.
лишившись половины голов, и без того недалекий годзилла
окончательно одурел, метался по крепости, давя своих и
чужих и, брыкаясь, кинулся в отступ. На том бой и кон-
чился. Захмелевшего вервульфа соловей одихманьтьевич
прикончил акустическим ударом, после чего и сам скончал-
ся от множества ожогов. Уцелевшие ведьмы, лешие, водя-
ные, аукалки, кикиморы и домовые перебили деморализован-
ных вурдалаков, троллей, гномов, сатиров, наяд и дриан
и, лишенные отныне руководства разбрелись в беспорядке
по окрестным лесам. Что же касается годзиллы, то его за-
несло в большое болото, именуемое ныне коровье вязло,
где он в скорости и подох от газовой гангрены.
- А вход туда свободный? - спросил Эдик, вглядываясь в
темные, мохнатые глыбы аукалки и плюнь-ядовитой.
- Свободный, - сказал Федя. - за пятачок.
Прогулка получилась на славу. Федя об'яснил нам уст-
ройство вселенной и попутно выяснилось, что он простым
глазом видит кольцо сатурна и красное пятно на юпитере.
клоп азартно доказывал ему, что все это хорошо оплачен-
ный вздор, а на самом деле вселенная имеет форму пружин-
ного матраца. Вокруг все время крутился застенчивый
кузьма, птеродактиль обыкновенный. Собственно в темноте
мы его так и не разглядели. Он дробно топотал, со слабым
кваканьем трещал кустами рядом, а иногда вдруг взлетал,
закрывая луну растопыренными крыльями. Мы звали его,
обещая лакомства и дружбу, но он так и не решился приб-
лизиться.
В колонии мы также познакомились с пришельцем конс-
тантином. Константину сильно не повезло, его летающее
блюдце совершило вынужденную посадку около года назад.
при посадке корабль испортился окончательно, и защитное
силовое поле, которое автоматически создавалось в молент
приземления, убрать не удалось. Поле это было устроено
так, что не пропускало ничего постороннего. Сам констан-
тин со своей одеждой и деталями мог ходить через сирене-
вую пленку, но семейство полевых мышей, случайно оказав-
шееся на месте посадки, так там и осталось, и Константин
вынужден был скармливать ему небогатые свои запасы, так
как земную пищу пронести под защитный колпак не мог даже
в своем желудке. Под колпаком оказались забытые кем-то
на парковой аллее тапочки, это было единственное из зем-
ных благ, от которых Константину была хоть какая-то
польза. Кроме тапочек и мышей в защитное поле были зак-
лючены два куста волчьей ягоды, часть чудовищной садовой
скамейки, изрезанной всевозможными надписями, и четверть
акра сыроватой, никогда не просыхающей почвы.
Константиновы дела были плохи. Звездолет не желал чи-
ниться, в местных мастерских не было, естественно, ни
подходящих запчастей, ни специального оборудования.
кое-что можно было достать в научных центрах, но требо-
валось ходатайство тройки, и Константин вот уже много
Скачать книгу [0.10 МБ]
Пирамида