могущественной государственной машины, создававшейся десятилетиями,
основательно проржавевшей, конечно, абсолютно бесперспективной и уже
начинающей сбоить, но еще вполне и до отвращения жизнеспособной и
самодостаточной.
Мир, каким он у нас стал "сорок лет спустя", существенно отличается
даже от сегодняшнего. Он гораздо более стабилен, спокоен, более сыт и
доволен собой. Он менее свободен, но тоталитарность его не бросается в глаза
-- перестройка не прошла для него даром. Горком партии по-прежнему является
в этом мире авторитетом номер один, но влияние его сильно смягчено и
облагорожено по сравнению с годами застоя.
Короче говоря, попытка среднесрочного прогноза нам, скорее, не удалась.
Но иногда, наблюдая нынешние события, эту страшную, роковую, холопскую тягу
нашу к стабильности любой ценой, к пресловутому "порядку", к "твердой руке и
железной метле", -- наблюдая все это, я без всякого удовлетворения думаю:
"Черт побери, а может быть, ошибившись в частностях, АБС угадали-таки
конечный результат? Где, в конце-то концов, гарантия, что горком партии не
вернется к нам опять на протяжении ближайшего поколения?.."
"ЖИДЫ ГОРОДА ПИТЕРА, или НЕВЕСЕЛЫЕ БЕСЕДЫ ПРИ СВЕЧАХ".
На протяжении многих лет Стругацкие мечтали написать пьесу. Первое
упоминание об этой сладостной мечте я обнаружил еще в письмах начала 60-х.
27.12.61 -- АН: "... Идея No 2 -- мысль написать пьесу. Давай
попробуем, а? На современную тему... Давай, Боря, а? А пьеса у нас с тобой
преотлично бы пошла, уверяю тебя..."
Но мы не попробовали. То есть АН сам, на свой страх и риск/пробовал, и
неоднократно. Но либо не удавалось довести до конца, либо удавалось, но
получалось "типичное не то" -- вроде пьесы "Без оружия" по мотивам "Трудно
быть богом". Написанная АН практически в одиночку, на взгляд БН она совсем
не удалась, и не стоит, наверное, жалеть, что она так и не увидела (кажется)
сцены, хотя какие-то театры вроде бы за нее брались, что-то там колдовали,
репетировали, но не получалось у них ничего с этой пьесой.
4.11.66 -- АН: "...Перед спектаклем Высоцкий сводил меня познакомиться
с Любимовым. Очень понравился он мне. И в частности тем, что попросил
поработать для них. Мы ему страшно нравимся, родственные души. Он не
навязчив, просто просит посмотреть его работы и подумать, получится ли у нас
что-нибудь. Проклял я, что ты не в Москве. Надо выписать тебе командировку,
чтобы ты приехал специально на театр. Пьесу будем писать!..
И Володя хорош (Высоцкий, то есть). Он бы отлично сыграл Румату".
Подобных писем от АН было получено множество. Но не получилось с этой
пьесой, ничего не вышло и из наших попыток войти в контакт с театром и
поработать для сцены; чем дальше, тем меньше оставалось у нас энтузиазма по
этому поводу, и в конце концов мы, отчаявшись создать для театра что-нибудь
путное, махнули рукой на эту идею, полностью сосредоточившись на
киносценариях.
Похоже, сама судьба хотела, чтобы именно ПЬЕСА стала последней работой
АБС.
Первые обстоятельные наметки, хотя еще вполне приблизительные,
появляются в дневнике 6 октября 1989 года во время краткого наезда БН в
Москву. Условное название -- "Ночь страха". Уже есть среди будущих героев и
еврей, получающий повестку, которая начинается словами "Жиды города
Москвы!.." В общем и целом сюжет с первого же захода определился вполне, и
даже последняя немая сцена была придумана -- с непрерывно звонящим
телефоном, на который все молча смотрят, и никто не решается взять трубку.
Первая половина названия -- "Жиды города Питера" -- была принята позже,
а вторую мы позаимствовали из старых записей конца 1988 года. Собственно,
идея пьесы возникла именно тогда: "1.12.88. Б. прибыл в Мск обсуждать
ситуацию. Пьеса: "Веселенькие беседы при свечах".
Позднее кое-кто приписывал нам особую проницательность: АБС, якобы,
предвидели и описали путч 1991 года. Это и верно, и неверно.
В самом конце восьмидесятых было уже совершенно очевидно, что попытка
реставрации должна воспоследовать с неизбежностью: странно было бы даже
представить себе, что советские вседержители -- партийная верхушка, верхушка
армии и ВПК, наши доблестные "органы", наконец, -- отдадут власть совсем уж
без боя. Гораздо труднее было представить себе ту конкретную форму, в
которую выльется эта попытка повернуть вспять, и уже совсем невозможно было
вообразить, что эта попытка окажется такой (слава Богу!) дряблой, бездарной
и бессильной. Дракон власти представлялся нам тогда хромым, косым, вялым,
ожиревшим, но тем не менее все еще неодолимым.
Другой вопрос казался нам гораздо менее тривиальным, когда мы писали
свою пьесу: а нужно ли ИМ совершать путч вообще -- двигать танки, вводить
войска, сгонять арестованных на стадионы по методике генерала Пиночета?
Может быть, вполне достаточно только припугнуть нас хорошенько, и все мы тут
же послушно (с отвращением к себе и к своей судьбе, бормоча проклятия в
адрес поганой власти, но послушно и безотказно, как всегда) встанем по
стойке смирно?
В реальности оказалось намешано всего понемножку -- и беззаветного
бунта, и покорности, и равнодушия, и радостной готовности подчиниться, но
одно АБС угадали точно: отношение к происходившему молодежи. Молодежь с
удивительным единодушием сказала перевороту либо "нет", либо, в крайнем
случае, "плевать!" И это было лучшим доказательством тому, что Старый мир
прекратил существование свое в прежнем, привычном обличье. Новое поколение,
ничего не зная о Новом мире, без колебаний отвергло Старый. Как это,
впрочем, обычно и происходит с каждым новым поколением, только далеко не
каждому поколению выпадает оказаться на взлете своем именно в эпоху перемен.
Мы закончили пьесу в начале апреля 1990 года, и уже в сентябрьском
номере "Невы" она была опубликована. Своеобразный рекорд, однако.
Напоследок.
Надо сказать, мы совсем не планировали ее для театра, и полной для нас
неожиданностью оказалось, что пошла она широко; Ленинград, Москва, Воронеж,
Новосибирск... Был момент, когда она шла в доброй дюжине театров, В Киеве ее
(с разрешения авторов) поставили под названием "Жиды города Киева", в
Ленинграде (или уже в Петербурге?) сделали остроумную публицистическую
телепередачу, когда сцены из постановки перемежались вполне документальными
разговорами на улицах Питера -- наугад выбранным прохожим задавали вопрос,
как бы они поступили, получивши повестку соответствующего содержания...
Было довольно много хлопот с названием. Звонили из разных театров,
произносили речи об опасности антисемитизма, просили разрешения переменить
название, оставить только "Невеселые беседы при свечах". Мы отказывали
Скачать книгу [0.11 МБ]
Пирамида