убийцу твоей дочери? Почему он жив и в ус не дует? Боишься, слизняк? Я
одна здесь не боюсь! А вы здесь все трясетесь, затаились, шкурники
проклятые! Мужчины, называется! Алкоголики сраные! Все вместе одного упыря
задавить трусят!
Так она бушевала, совсем охрипла, билась в истерике, выкрикивая уже
совершенно непечатное. При некотором усилии воображения можно представить
себе, что происходило тогда в квартирке Волошиных. Как Люся, чтобы не
слышать, зажимала уши и прятала голову под подушку. Как недоуменно хлопала
глазами маленькая Тася, отрезанная от событий своей глухотой. Как метался
из угла в угол Ким, скрипя зубами, с налитым кровью лицом, и все
пытался... нет, тут воображение отказывает мне. С тем же успехом могу
представить себе, как он сидит у стола, потягивая водку, прикрыв глаз
тяжелым синеватым веком, и даже слегка ухмыляется зловещей бесовской
ухмылкой...
Жена монтера замолкла на полуслове и потеряла сознание, а очнулась
через несколько минут хрестоматийным кретином, утратившим вдобавок память
и речь. Час спустя кто-то догадался вызвать "скорую", и ее увезли. Потом
след ее затерялся.
Весть об этом новом злодеянии (а в том, что это именно злодеяние,
никто в городе уже не сомневался) обычным чудом облетела нашу публику той
же ночью. Во всяком случае, когда я в девять утра пришел в больницу, о
случившемся знали все больные, все сестры и няньки. Я связался с Моисеем
Наумовичем. Он тоже уже все знал. Я предложил выйти потолковать под
открытым небом: в больнице было полно народа и лишних ушей. Мы сошлись на
середине двора и закурили.
16
И в тумане табачного дыма
Слово вымолвил старый стрелок,
Что для воина все достижимо,
Лишь бы только варил котелок!
Я решительно сказал:
- Надо что-то делать, Моисей Наумович.
Он зябко повел плечами под накинутой шубейкой. Лицо у него было
измученное.
- Надо бы, - пробормотал он.
- Написать в облздрав? В министерство?
- Даже не смешно...
- Может быть, у вас в Москве кто-нибудь есть? Старые связи
какие-нибудь... Нет?
Он безнадежно махнул рукой. Я сказал с раздражением:
- Люди же гибнут, Моисей Наумович! Может, в ГБ обратиться?
- Послушайте, Алексей Андреевич. Если верить этому вашему
лейтенантику из милиции, в КГБ все и без нас известно... И потом...
Он замолчал и вдруг пугливо поглядел на небо, серое пасмурное небо,
откуда сыпал на нас в безветрии мелкий снежок. Словно бы он ждал, что
вот-вот на нас спикируют какие-нибудь "мессеры".
- Что - потом? - рявкнул я, чтобы подавить в душе страх. - Что -
потом, Моисей Наумович? Говорите же, мы здесь не шутки шутим!
- Все, что мы с вами знаем, они знают и без нас. А вот с кем они дело
имеют, этого они не знают...
- А вы знаете?
Он поник головой и едва ли не шепотом произнес:
- А я знаю. Но они не поверят. Не готовы они.
- Но хоть мне-то вы можете сказать? - закричал я. - Я-то уж, кажется,
ко всему готов! Да говорите же, черт подери, право!..
И он заговорил, а я стал слушать, выпучив глаза и раскрыв рот. Нет, к
этому не был готов и я.
Ким Волошин, объяснил Моисей Наумович, не живой человек в полном
смысле этого слова. Возможно, он не человек вообще. Ким давным-давно умер,
был ввергнут в ад, осужденный на вечные муки, но ему удалось бежать.
Бежать совершенно так же, как в нашем мире бегут из тюрем, колоний и
прочих мест, куда менее отдаленных. А беглецу из ада, как и заурядному
беглецу с каторги, требуется как можно скорее смешаться с массой,
затеряться в толпе. Ведь адские слуга, упустившие его, рыщут в поисках по
всему миру, чтобы нагнать, схватить и вновь ввергнуть в пучину немыслимых
мучений! Но тут возникает закавыка. Никто не может представить себе, какие
травмы и увечья получает иномирская плоть от разных там сковородок, котлов
и раскаленных щипцов, но в первую очередь, очевидно, беглец озабочен
заменить свое изувеченное иномирское обличье на нормальное тело обитателя
нашего мира. Иначе и у нас его не поймут, и погоня настигнет в два счета.
Ну и вот...
Моисей Наумович замолчал и со значением посмотрел на меня.
- Что - ну и вот? - тупо спросил я. Я обалдел. Все-таки передо мной
был один из самых умных и образованных людей, каких я когда-либо знал.
Материалист, черт подери. Медик!
- Вот он и ищет себе новую плоть, - пояснил Моисей Наумович. - А это
не просто. Тела убитых на войне или погибших при катастрофах сильно
повреждены. Переселяться в них - все равно что менять одну драную
телогрейку на другую. А добраться до тех, кто почил более или менее
естественной смертью, он не успевает, ибо эти телесные оболочки почти
сразу же попадают к прозекторам. Ну и вот.
- Погодите, Моисей Наумович! Ну и вот, ну и вот... Каким образом все
это согласуется...
- А я не знаю, каким образом. Я никогда ни о чем подобном не слышал.
Предположим, он принялся изготавливать себе трупы сам. Или ему не
обязательно нужен труп, а так... живой, но безумный, скажем. И
предположим, что при побеге ему удалось завладеть адским оружием своих
мучителей... Бывает же, что преступники при побегах захватывали у охраны
пистолеты, автоматы, не знаю, что там еще...
Я взял его за руку и мягко сказал:
- Моисей Наумович, признайтесь, где вы нахватались всей этой
несусветной чепухи?
Он отвернулся и высвободил руку.
- Что ж, не буду скрывать. На идею меня навел один фильм.
Скачать книгу [0.09 МБ]
Пирамида