лодка сразу же закачалась. Никакого дождя не было, даже облаков
не было, был красный закат, и он поплыл прямо на закат, и весла
срывались с верхушек волн. Лечь бы на дно... И он лег бы, но было
неловко, потому что над ухом лениво гудел голос Голема:
- ... они очень молоды, у них все впереди, а у нас впереди -
только они. Конечно, человек овладеет вселенной, но это будет не
нравственный богатырь с мышцами, и, конечно, человек справится с
самим собой, но только сначала он изменит себя... Природа не об-
манывает, она выполняет обещания, но не так, как мы думали, и за-
частую не так, как нам хотелось бы...
Зурзмансор, который сидел на носу лодки, повернул голову и
стало видно, что у него нет лица, лицо он держал в руках, и лицо
смотрело на Виктора - хорошее лицо, честное, но от него тошнило,
а Голем все не отставал, все гудел...
- Ложитесь спать, - пробормотал Виктор, растягиваясь на дне
лодки. Шпангоуты резали ему бока, и было очень неудобно, но уж
очень хотелось спать. - Ложитесь спать, Голем...
11. Глава одиннадцатая
Проснувшись, он обнаружил, что лежит в постели. Было темно, в
окно с дробным треском хлестал дождь. Он с трудом поднял руки и
протянулся к ночнику, но пальцы наткнулись на холодную гладкую
стену. Странно, подумал он. А где Диана? Или здесь не санаторий?
Он попробовал облизать губы, толстый шершавый язык не повиновал-
ся. Очень хотелось курить, но курить было нельзя ни в коем слу-
чае... Ага, собственно, мне хочется пить. "Диана!"- позвал он. Да
здесь же не санаторий. В санатории ночник справа, а здесь справа
стена... Так это же мой номер! - подумал он с восторгом. - Как я
сюда попал? Он лежал под одеялом и был раздет до белья. Что-то я
не помню, чтобы раздевался, подумал он. Кто-то меня раздел. Хотя,
может быть, я разделся сам... Он потер ногой об ногу. Ага, босой.
Черт, руки чешутся, волдыри какие-то, поразвели клопов в номерах.
Съеду. Куда это я ехал в лодке? А, это Павор здесь клопов раз-
вел... Он вдруг вспомнил о Паворе и сел, но его замутило, и он
лег на спину. Давно я так не надирался, однако. Павор... "Сереб-
рянный трилистник"... Когда это было? Вчера? Он скривился и стал
драть ногтями левую руку. Что сейчас - утро или вечер? Наверное,
утро... А может быть, вечер. Голем! - Вспомнил он. Мы с Големом
высосали целую бутылку. И не разбавляли. А до этого полбутылки с
долговязым. А до этого я еще где-то сосал... Или это было вчера?
Постой-ка, а сейчас - сегодня или вчера? Встать бы надо, попить,
то, се... Нет, подумал он упрямо. Я сначала разберусь.
Что-то Голем рассказывал интересное, он решил, что я пьян, и
ничего не понимаю, и можно поэтому говорить со мной откровенно.
Впрочем, я действительно был пьян, но, помнится, все понимал. Что
я понимал? Он яростно потер тыльной стороной правой руки по шерс-
тяному одеялу. Тяжелые времена наступают... Нет, это из Павора...
Ага, вот из Голема: у них все впереди, а у нас впереди - только
они. И генетическая болезнь... А что же, вполне возможно. Когда-
нибудь это должно произойти. Может быть, давно происходило. Внут-
ри вида зарождается новый вид, а мы это называем генетической бо-
лезнью. Старый вид - для одних условий, новый вид - для других.
Раньше нужны были мощные мышцы, плодовитость, морозоустойчивость,
агрессивность и, так сказать, практическая сметка... Сейчас, по-
ложим, это нужно, но скорее по инерции. Можно успокоить миллион с
практической сметкой, и ничего существенного не произойдет это уж
точно, много раз перепробовано. Кто это сказал, что если из исто-
рии вынуть несколько десятков... Ну пусть несколько сотен чело-
век, то мы бы моментально оказались в каменном веке. Ну, пусть
несколько тысяч... Что это за люди? Это брат, совсем другие люди.
А вполне возможно: Ньютон, Эйнштейн, Аристотель - мутанты.
Среда, конечно, была не слишком благоприятная, и вполне возможно,
что масса таких мутантов погибла, не обнаружив себя, как тот
мальчишка из рассказа Чапека... Они, конечно, особенные: ни прак-
тической сметки у них не было, ни нормальных человеческих потреб-
ностей... Или, может быть, это кажется? Просто духовная сторона
так гипертрофирована, что все прочее незаметно. Ну, это ты зря,
сказал он. Эйнштейн говорил, что лучше всего работать смотрителем
маяка - это уже само по себе звучит... А вообще интересно было бы
представить, как в наши дни рождается супер. Хороший сюжет...
Черт, руки зудят нестерпимо... Написать бы такую утопию в духе
Орвела или Бернарда Вольфа. Правда трудно представить себе такого
супера: огромный лысый череп, хиленькие ручки-ножки, импотент -
банальщина.
Но вообще что-то в этом роде и должно быть. Во всяком случае,
смещение потребностей. Водки не надо, жратвы какой-нибудь особен-
но не надо, роскоши никакой, да и женщин в общем-то... Так толь-
ко, для спокойствия и вящей сосредоточенности. Идеальный объект
для эксплуатации: отдельный ему кабинет, стол, бумагу, кучу
книг... Аллейку для перипатических размышлений, а взамен он выда-
ет идеи. Никакой утопии не получится - загребут его военные, вот
и вся утопия. Сделают секретный институт, всех этих суперов туда
свезут, поставят часового, вот и все.
Виктор, кряхтя, поднялся, ступая босыми ногами по холодному
полу, прошел в ванну, открыл кран и с наслаждением напился не за-
жигая света. Страшно было даже думать - зажечь свет. Потом он
снова вернулся на кровать и некоторое время чесался, проклиная
клопов. Ввобще-то, для сюжета это даже хорошо: секретный инсти-
тут, часовые, шпионы... Патриотизм патриотической уборщицы Кла-
ры... Злая дешевка. Трудность в том, чтобы представить себе их
работу, идеи, возможности - куда уж мне... Это вообще невозможно.
Шимпанзе не может написать роман о людях. Как я могу написать ро-
ман о человеке, у которого никаких потребностей, кроме духовных?
Конечно, кое-что представить можно. Атмосферу. Состояние непре-
рывного творческого экстаза. Ощущение своего всемогущества, неза-
висимости... Отсутствие комплексов, совершенное бесстрашие. Да,
чтобы написать такую штуку, надо нализаться ЛСД. Вообще эмоцио-
нальная сфера супера с точки зрения обычного человека представля-
Скачать книгу [0.16 МБ]
Пирамида