кем попал туда. Сейчас ощущения были похожими.
Де Сойя открыл глаза, ожидая увидеть реаниматоры в тесной каютке
"Рафаила", потянул носом, рассчитывая уловить запахи озона и мужского
пота; тело невольно напряглось, привычно приспосабливаясь к
невесомости... Капитан обнаружил, что лежит на широкой кровати посреди
прелестной комнатки, а сила тяжести почти не отличается от стандартной.
На стенах висели иконы - Дева Мария, распятый Христос с возведенными
горе очами, и картина, изображавшая муки святого Павла. Сквозь шторы в
комнату сочился солнечный свет.
Обстановка, как ни странно, показалась де Сойе смутно знакомой, как
и круглое лицо низенького священника, который принес ему бульон и стал
кормить, одновременно рассуждая о всяких пустяках. Наконец в мозгу де
Сойи словно что-то щелкнуло. Отец Баджо, священник-реаниматор, с которым
капитан расстался в Ватиканских Садах и которого никак не ожидал
встретить снова. Пригубив бульон, де Сойя бросил взгляд на
бледно-голубое небо за окном. Пасем. Он попытался вспомнить, каким
образом очутился на планете, но на память пришел только разговор с
гвардейцами, долгий разгон в гравитационном колодце Безбрежного Моря и
смерть в момент прыжка.
- Как?.. - выдавил де Сойя, хватая священника за рукав. - Как?..
Почему?..
- Успокойся, сын мой, - отозвался отец Баджо, - успокойся. Ты все
узнаешь в свое время, а пока отдыхай.
Убаюканный приятным голосом и солнечным светом, надышавшийся
кислорода, которым был насыщен воздух в комнате, де Сойя закрыл глаза и
тут же заснул. Ему снились зловещие сны.
К полудню, когда отец Баджо вновь принес чашку с бульоном, де Сойе
стало ясно, что добродушный священник не хочет отвечать на его вопросы.
Не удалось узнать ни как он попал на Пасем, ни где Грегориус и
остальные, ни почему нельзя об этом говорить. "Скоро придет отец
Фаррелл", - сообщил Баджо с таким видом, словно эта фраза все объясняла.
Де Сойя смирился; принял душ, оделся и стал ждать, пытаясь привести в
порядок мысли.
Отец Фаррелл прибыл во второй половине дня. Высокий, худощавый,
аскетичного вида прелат оказался (как не замедлило выясниться и слегка
удивило де Сойю) командором Легионеров Христа. Голос у него был тихий,
но суровый, а серые глаза отливали ледяным блеском.
- Ваше недоумение вполне оправданно, - сказал Фаррелл. - Вдобавок
вы наверняка чувствуете себя не в своей тарелке, как то обычно бывает с
воскрешенными...
- Святой отец, побочные эффекты воскрешения для меня не новость. -
Де Сойя криво усмехнулся. - А вот насчет недоумения вы заметили
правильно. Как я очутился на Пасеме? Что произошло на орбите Хеврона? И
где мои люди?
- Начнем с последнего вопроса, капитан. - Фаррелл устремил на де
Сойю немигающий взгляд. - Сержант Грегориус и капрал Ки в данный момент
приходят в себя в реанимационном центре швейцарских гвардейцев.
- А стрелок Реттиг? - спросил де Сойя, силясь отогнать дурное
предчувствие, распростершее над ним черные крылья.
- Мертв, - ответил Фаррелл. - Истинная смерть... Ему уже отдали
последние почести, и его тело отправилось в пучину космоса.
- Как он умер?.. Я хочу сказать, обрел истинную смерть? - Де Сойе
хотелось плакать, однако он удержался от слез, ибо не был уверен, чем
они вызваны - печалью или слабостью организма после воскрешения.
- Подробностей я не знаю, - сказал священник. В маленькой комнатке
для посетителей они с де Сойей находились вдвоем, если не считать
святых, мучеников, Христа и Божьей Матери. - Судя по всему, в бортовой
системе автоматического воскрешения после возвращения "Рафаила" с
Хеврона возникли неполадки...
- Возвращения с Хеврона? - перебил де Сойя. - Боюсь, я не понимаю,
святой отец. Я запрограммировал компьютер на бегство только в случае,
если корабль столкнется с Роем. Неужели так и вышло?
- По всей видимости, да. Я уже сказал, что подробностей не знаю, да
и в технических деталях не силен...
Насколько мне известно, ваш корабль вошел в пространство Бродяг...
- Нам было необходимо побывать на Хевроне. Фаррелл не стал
одергивать де Сойю. Выражение лица священника ничуть не изменилось,
однако капитан, взглянув в ледяные серые глаза, мысленно поклялся, что
больше ни за что не будет перебивать собеседника.
- Итак, вы запрограммировали компьютер "архангела" на проникновение
в пространство Бродяг и, если все пройдет гладко, на выход на орбиту
планеты Хеврон. Правильно? - Де Сойя молча кивнул. Он нарочно не отводил
взгляд, давая понять, что не примет никаких обвинений в свой адрес. -
Если мне не изменяет память, ваш авизо носит имя "Рафаил"? - Какие
изящные формулировки, какие лукавые вопросы! Сразу чувствуется адвокат.
Что ж, у Церкви много юридических советников - и инквизиторов. - Как
представляется; "Рафаил" в точности следовал инструкциям и, не встретив
Бродяг, вышел на орбиту Хеврона.
- Тогда и отказал реаниматор Реттига?
- Насколько я понимаю, нет. - На какой-то миг Фаррелл перевел
взгляд с де Сойи на стены комнаты, словно прикидывая, сколько могут
стоить мебель и иконы, не нашел, судя по всему, ничего интересного и
вновь повернулся к капитану. - Насколько я понимаю, все четверо были
уже, образно выражаясь, на пороге воскрешения, когда корабль совершил
прыжок, последствия которого оказались роковыми для стрелка Реттига.
Вторичное воскрешение после незавершенного - процедура гораздо более
сложная, нежели стандартное воскрешение. Думаю, вам это прекрасно
известно. В подобных случаях крестоформ, бывает, не справляется с
механическими неполадками.
Наступила тишина. Погруженный в размышления де Сойя краем уха
слышал доносившийся с улицы гул движения. С расположенного поблизости
космопорта взмыл в небо транспорт...
- Святой отец, - произнес наконец де Сойя, - пока мы находились на
орбите Возрождения-Вектор, техники проверили и починили бортовые
реаниматоры.
- Знаю. - Фаррелл едва заметно кивнул. - Мне представляется, что
реаниматор Реттига был плохо отрегулирован, причем сознательно. Мы ведем
расследование на Возрождении-Вектор, а также на Безбрежном Море, на
Эпсилоне Эридана и Эпсилоне Индейца, на Неизреченной Милости в системе
Скачать книгу [0.40 МБ]
Пирамида