это зачтется в другой жизни и положение его там будет от того только лучше, достоин ли он
осуждения и не вредит ли эта мысль его продвижению?
"Добро творить следует из милосердия, т. е. бескорыстно."
Однако вполне естественно желание каждого продвинуться, чтобы выйти из мучительного
состояния этой жизни; сами духи учат нас творить добро с этой целью: и разве есть зло в том,
чтобы, делая добро, надеяться на лучшее по сравнению с Землею?
"Нет, конечно: но тот, кто творит добро без задней мысли и из одного удовольствия быть
угодным Богу и своему страждущему ближнему, находится уже на такой ступени продвинутости,
каковая позволит ему гораздо раньше достичь счастья, нежели брату его, коий хоть и более
положителен, но творит добро по рассуждению, а не побуждаем к тому естественным жаром
своего сердца." {См. № 894).
Не следует ли здесь провести разграничение между добром, какое можно сделать своему
ближнему, и старанием, какое человек прилагает, чтобы исправить свои недостатки? Мы
понимаем, что делать добро с мыслью, будто оно зачтется тебе в другой жизни, не много в себе
достоинства имеет; но исправлять себя, побеждать свои страсти, улучшать свой характер, чтобы
приблизиться к благим духам и возвыситься, также ли это признак несовершенства?
"Нет, нет; под деланием добра мы разумеем „быть милосердным." Тот, кто просчитывает, что
может принести ему в будущей жизни каждое доброе дело, так же, впрочем, как и в жизни
земной, поступает эгоистично: но нет нисколько эгоизма в том, чтобы совершенствоваться ради
приближения к Богу, ибо это есть именно та цель, к коей каждый должен стремиться."
898. Поскольку жизнь в теле - всего лишь временное пребывание в здешнем мире и главной
нашей заботой должно быть наше грядущее, то есть ли польза в том, чтобы стремиться
приобрести научные знания, касающиеся лишь материальных вещей и нужд?
"Видимо, есть: прежде всего, потому что это позволяет вам утешать братьев ваших; затем,
дух ваш поднимается быстрее, если он уже умственно развит; в перерыве между воплощениями
вы за час усвоите то, на что на Земле вам понадобились бы годы. Нет бесполезных знаний; все
они, в той или иной мере, содействуют продвижению, по тому что совершенный дух должен знать
все: и поскольку прогресс должен совершаться во всех направлениях, то все приобретенные идеи
способствуют развитию духа."
899. Из двух богатых людей: один родился в изобилии и никогда не знал нужды; другой
обязан" своим состоянием своему труду: оба они употребляют богатство исключительно ради
своего личного удовлетворения: кто из них преступнее?
"Тот, который изведал страданий; он знает, что значит страдать; он знает, какова боль, коию
он и не пытается утешать, да и не редкость, что он об этом просто больше не вспоминает."
900. Тот, кто непрестанно накопляет, никому не делая добра, находит ли он себе весомые
извинения в мысли, что он собирает ради того, чтобы больше оставить своим наследникам?
"Это лишь сделка нечистой совести."
901. Из двух скупцов: первый отказывает себе в самом необходимом и умирает от нужды на
своих сокровищах; другой скуп только для других и расточителен для себя; не идя ни на
малейшую жертву, чтобы оказать услугу и сделать что-либо полезное, он не скупится на. расходы
для удовлетворения своих вкусов и страстей. Его просят помочь, а он всегда стеснен; но стоит
возникнуть какой-либо его причуде, как средства у него всегда оказываются. Кто из них
преступнее и чье положение в мире духов будет хуже?
"Тот, который ублажает себя: он скорее эгоист, чем скупец; первый же уже нашел себе часть
наказания."
902. Предосудительно ли желать богатства, если желают его ради того, чтобы творить добро?
"Это желание, без сомнения, похвально, когда оно чисто; но всегда ли желание это на поверку
оказывается бескорыстным и не скрывается ли за ним какая-то задняя мысль о собственной
выгоде? Ведь самая первая персона, каковую обыкновенно желают облагодетельствовать, не есть
ли зачастую мы сами?"
903. Изучать недостатки других, заслуживает ли это осуждения?
"Весьма заслуживает, если это делается единственно для того, чтобы критиковать и оглашать
их, ибо это означает не иметь милосердия; если это делается для собственной выгоды и чтобы
самому избежать тех же недостатков, это может иногда быть полезным: но не следует забывать,
что снисхождение к недостаткам других - одна из добродетелей, коие включает в себя
милосердие. Прежде чем бросать другим упрек в несовершенствах, посмотрите, не могут ли
сказать того же и про вас. Старайтесь, стало быть, иметь достоинства, противоположные
недостаткам, которые вы критикуете в других, - это средство сделать себя более совершенным.
Упрекаете вы другого в скупости, сами будьте щедры; в гордыне - сами будьте скромны и
смиренны; в суровости - будьте мягки; в мелочности - будьте великодушны во всех ваших делах:
словом, делайте так, чтобы не были приложимы к вам сии слова Христовы: „В чужом глазу
соринку видит, в своем же и бревна не замечает!""
904. Изучать язвы общества и обнажать, заслуживает ли это осуждения?
"Все это определяется чувством, которое побуждает вас это делать. Если писатель имеет
целью лишь вызвать скандал, то он просто доставляет себе удовольствие, получаемое от
изображения картин, подающих чаще дурной пример, нежели хороший. Оценивает дух, но он
может быть наказан зато удовольствие, какое получает, обнажая зло."
Как в таком случае судить о чистоте намерений и искренности писателя?
"Это не всегда полезно; если он пишет хорошие вещи, то пользуйтесь написанным; если он
творит зло, то это вопрос совести, его касающийся. В общем же, если ему важно доказать свою
искренность, то уж это его забота подкрепить назидание собственным примером."
905. Некоторые авторы издали прекрасные и высоконравственные произведения,
содействующие прогрессу человечества, но самим авторам эти сочинения мало пошли впрок; так
зачтется ли им как духам то добро, какое сделали их произведения?
"Нравственность без дела все равно что семя, которое не потрудились бросить в землю. Что
пользы вам в этом семени, если вы не дадите ему прорасти и дать плодов, чтобы накормить вас?
Люди эти виновней других, ибо у них хватило ума понять такие вещи: но не претворяя на деле
правил, подаваемых другим, они тем отказались собрать плоды их."
906. Тому, кто творит добро, возбраняется ли сознавать это и признаться в том самому себе?
"Поскольку он может сознавать творимое им зло, то он должен так же сознавать и творимое
им добро, дабы знать, хорошо или плохо он поступает. Именно взвешивая все свои дела на весах
закона Божьего, и в особенности на весах справедливости, любви и милосердия, он сможет
сказать себе, хороши они или плохи, сможет одобрить их или осудить. Стало быть, ему не
возбраняется узнать, что он восторжествовал над дурными склонностями, и испытывать от того
удовлетворение, только бы ему не вздымалось кичиться этим, ибо тогда он впадет в другую
скверную склонность." (см. № 919).
§ 145. О страстях
907. Поскольку начало страстей лежит в самой природе вещей, то дурно ли оно само по себе?
“Нет; страсть лишь в избытке, соединенном с волей, ибо начало страстей было дано человеку
для добра и не могут влечь его к великим вещам; и только злоупотребление ими причиняет вред.”
908. Как определить тот предел, за которым страсти перестают быть добрыми или злыми?
“Страсти подобны лошади, которая полезна, когда она объезжена и подчиняется хозяину, и
опасна, когда она подчиняет хозяина себе. Так что считайте, что всякая страсть становится
опасной с мига, как вы теряете власть управлять ею и как она имеет результатом своим какой-
либо ущерб для вас или для других.”
Страсти суть рычаги, удесятеряющие силы человека и помогающие ему исполнять виды
Провидения: но если вместо того, чтобы направлять их, человек позволяет им направлять себя, он
впадает в крайности, и та самая сила, которая могла в его руках творить добро, обращается тогда
против него и давит его. Все страсти имеют свое начало в каком-либо чувстве или природной
Пирамида
