правилам, привитым вам родителями, тогда кик на самом деле это говорит голос вашей совести, и
голос этот есть воспоминание прошлого, голос предупреждает вас о том, чтобы вы вновь не впали
в те самые ошибки, которые прежде утке совершили. Дух, вступивший в новое существование,
если он выдержит испытания эти с отвагою и если он будет сопротивляться, возвысится в
духовной иерархии после своего возвращения в мир духов.”
Если у нас и нет во время физической жизни точного воспоминания о том, чем мы были, и о
том, что мы сделали хорошего и плохого в предыдущих наших существованиях, то мы имеем
наитивное знание обо всем этом, и наши инстинктивные склонности и вкусы являются некоторой
реминисценцией нашего прошлого, против них-то и предупреждает нас наша совесть, которая
есть не что иное, как желание, коие мы возымели, не впадать больше в те же самые ошибки.
394. В мирах более продвинутых, нежели наш, где нет надобности подчиняться всем
физическим нуждам, царящим над нами здесь, где нет здешних болезней, понимают ли там люди,
что они счастливее нас? Счастье, в общем, понятие относительное; его ощущают в сравнении с
состоянием менее счастливым.. Поскольку некоторые из этих миров, хотя они и лучше нашего,
все же не находятся в состоянии совершенном, то люди, живущие в них, должны иметь свои
причины для того, чтобы быть несчастными. Так, среди нас богатый, хоть и не испытывает
материальных лишений, одолевающих бедного, тем не менее в той же мере подвержен здешним
превратностям, из-за которых жизнь его окрашивается горечью. Так вот я спрашиваю, не
ощущают ли также и обитатели этих миров, в их положении, себя такими же несчастными, как
мы, и не сетуют ли и они на свою судьбу, поскольку не имеют для сравнения воспоминаний о
существовании еще худшем?
“На это нужно дать два разных ответа. Есть миры, среди тех, о которых ты говоришь,
обитатели коих имеют весьма точное и четкое представление о своих прошлых жизнях; они-то,
как ты понимаешь, могут и умеют оценить счастье, каковым Бог позволяет им наслаждаться. Но
есть и такие миры, обитатели которых, как ты говоришь, хотя и находятся в лучших условиях,
нежели ваши. тем не менее имеют свои крупные неприятности и даже несчастья: они не ценят
счастья своего уже потому только, что не. имеют воспоминания о состоянии еще более
несчастном. Но если они не ценят его как люди, то они ценят его как духи.”
Разве нет в забвении прошлых существовании, особенно тогда, когда они были мучительны,
указующего перста Провидения, разве не проявляется в забвении этом мудрость божественная? И
именно в высших мирах воспоминания о несчастных существованиях приходят как скверный сон,
существования эти всплывают в памяти. В низших мирах наличествующие несчастья разве не
усугубились бы воспоминанием о тех, что уже были перенесены? Заключим из этого, что все то,
что сделал Бог, сделано хорошо, и что не нам критиковать дела Его и говорить, как бы Ему
следовало устроить Вселенную. Воспоминание о наших предыдущих индивидуальностях имело
бы весьма существенные неудобств; в некоторых случаях оно могло бы нас невероятно унизить; в
других - возбудить нашу гордыню и тем самым сковать свободу нашей воли. Бог дал нам для
улучшения нашего ровно столько и то именно, что нам необходимо и является для нас вполне
достаточным: голос совести и инстинктивные наши склонности; Он освободил нас от того, что
могло бы нам повредить. Добавим к этому, что если бы у нас было воспоминание о
предшествующих наших делах, то неизбежно мы имели б воспоминание и о предыдущих делах
других и такое знание имело бы самое отрицательное влияние на общественные отношения.
Поскольку мы далеко не всегда можем гордиться своим прошлым, то зачастую весьма удачно то,
что на него наброшен покров забвения. Это согласуется с учением духов о мирах, стоящих в
иерархии выше нашего. В мирах этих, где царит лишь добро, воспоминание о прошлом не несет с
собой ничего мучительного: вот почему там о прошлом своем существовании вспоминается так
же, как мы вспоминаем о том, что сделали накануне. Что же касается времени, проведенного в
мирах низших, то это, как мы сказали, не более чем скверный сон.
395. Можем ли мы иметь некоторые откровения, разоблачения, касающиеся наших
предыдущих жизней?
“Не всегда. Некоторые, однако, знают, кем они были и что они делали; если бы им было
позволено громко сказать об этом, то они б сделали заявления весьма необычные и
неожиданные.”
396. Некоторые полагают, будто у них есть смутное воспоминание о неведомом прошлом,
каковое представляется им как мимолетный образ какого-то сна, который они тщетно стараются
припомнить. Иллюзорна ли такая идея?
“Иногда это реальность; но часто также это и иллюзия, которой не следует доверять, ибо
такое представление может быть продуктом перевозбужденного воображения.”
397. В физических существованиях более высокой природы, нежели наша, более ли
определенно воспоминание о существованиях предшествовавших?
“Да, по мере того как тело становится менее материальным, воспоминание делается более
легким. Воспоминание о прошлом более отчетливо у тех, кто живет в мирах более высокого
порядка.”
398. Поскольку инстинктивные наклонности человека являются отголоском и
припоминанием его прошлого, то следует ли из этого, что, изучая эти наклонности, он может
узнать ошибки, совершенные им прежде?
“До определенной степени, да; но нужно учитывать и то улучшение, которое могло
произойти в духе, и те решения, которые он принял в развоплощенном состоянии; нынешнее его
существование может быть намного лучше предыдущего.”
Может ли оно быть также и хуже предыдущего, т. е. может ли человек в новой жизни
совершать такие ошибки, которых не совершал в предыдущей?
“Это зависит от степени его продвинутости: если он не умеет бороться с испытаниями, он
может быть вовлечен в новые ошибки, каковые будут последствием избранного им положения; но
в общем такие ошибки являются скорее свидетельством застоя, а не движения вспять, ибо дух
может идти вперед "или стоять на месте, но назад идти он не может.”
399. Поскольку превратности физической жизни являются одновременно искуплением
прошлых ошибок и испытанием на будущее, то следует ли из этого, что по характеру их можно
судить об образе жизни, который человек вел в предыдущем существовании?
“Очень часто, да; поскольку каждый наказана том, чем он грешил: однако из. этого не стоит
делать абсолютного правила; инстинктивные наклонности и побуждения являются более верным
признаком, ибо испытания, которые претерпевает дух, обращены как к будущему, так и к
прошлому.”
Достигнув предела, означенного его скитающейся жизни Провидением, дух сам выбирает
испытания, которым он желал бы подвергнуться, чтобы ускорит свое продвижение, т. е. тот образ
жизни, который, как он полагает, более всего способен предоставить ему средства для
достижения его цели, и испытания эти всегда связаны с ошибками, коие он должен искупить.
Если он восторжествует надо всем этим, то это возвысит его; если же не выдержит, то ему
придется начать все сначала.
Дух всегда пользуется свободой своей воли; именно в силу этой свободы он, будучи
развоплощенным духом, избирает себе испытания физической жизни, а воплотившись, решает,
делать ему или не делать намеченное, и выбирает между добром и злом. Не признавать за
человеком свободы воли - значит низводить его до уровня машины.
Возвратившись в жизнь физическую, дух временно утрачивает воспоминание о своих
предшествующих жизнях, как будто бы их от него закрыл наброшенный на них покров; однако
порою он смутно сознает их, н они даже могут открываться ему в некоторых обстоятельствах; но
тогда это случается лишь по воле высших духов, делающих это всегда с целью благой н полезной,
но никогда ради того лишь, чтоб удовлетворить праздное любопытство.
Грядущие жизни не могут быть открыты в силу того, что они зависят от того, каким образом
человек исполнил нынешнее свое существование, и от последующего выбора, который сделает
сам дух.
Пирамида