технические способности.
Для реализации первого этапа творческого процесса
очень важной будет общая духовная эрудированность
автора, его понимание священных целей существования
человека и осознание возвышенного смысла положенного
Богом в каждый элемент своего творения – в каждый атом
материи, в каждое живое существо всей огромной
Вселенной. Ведь без присутствия такого духовного смысла
даже хорошо технически исполненные произведения будут
лишь достаточно добротными ремесленническими
созданиями – однодневками, которые не могут подняться
выше отражения бытового опыта банальной повседневности,
а то и тиражировать и смаковать самые примитивные
проявления приземленной человеческой натуры. Именно
подобные произведения массовой культуры мы
обнаруживаем ежедневно и ежечасно, когда с экрана
телевизоров, со страниц книг и журналов и многого прочего
на нас мутным потоком обрушивается вал серой
посредственности масскультуры. В «художественном
размножении» подобных творений и напрягаться - то особо
не надо. Нужно только по ремесленнически деловито и
производительно использовать принцип древних восточных
акынов - что вокруг вижу, о том и пою. Вот и
обрушивается на нас отовсюду бесконечные серии злобных
и кровавых детективных сериалов, либо бестолковых
слезливо-сентиментальных семейно-бытовых мелодрам.
Либо вереницы песенок на основе уголовно-блатного
фольклора и пр. и др. Но оставим критику подобных
произведений, ибо это не входит в задачи настоящей работы.
Для реализации задач второго этапа творческого
процесса особо важной будет способность и возможность
человека концентрироваться на вереницах роящихся в его
мозгу первичных образов-эмбрионов. Хотя подобная
способность будет крайне важной и для обеспечения
работоспособности и первого механизма.
Итак, возможность концентрации на некоторых
отвлеченных, умозрительных объектах порождаемых
нашим во многом абстрактным мышлением и будет
характеризоваться творческая способность человека
создавать произведения искусства. Художественная сила его
сознания. Именно состояние творческого вдохновения,
состояние некоего окрыленного и всепроникающего
внутреннего видения прозревающего сюжеты, фабулы или
образы еще отсутствующих на материальных носителях
произведений и есть тот творческий полет одухотворенной
фантазии, которого всегда так ждут, на который всегда так
надеются поэты, художники и композиторы. Ведь, чтобы
создать то, чего еще никогда и нигде не было, это надо
вначале увидеть у себя внутри в состоянии некоего
воистину мистического озарения.
Но для того, чтобы в глубине тебя ожил этот
внутренний, умозрительный и пока еще нереальный в
материальном смысле мир фантазий, видений и мимолетных
впечатлений, нужно его очень внимательно рассмотреть и
прочувствовать, вжиться в него, а затем начать расширять,
развивать и облагораживать в мирах своих глубинных
уровней сознания. Это большая душевная работа,
требующая очень напряженной и тщательной деятельности
интеллекта и длительного умения концентрироваться на
этом процессе. При этом необходимо практически
полностью отключаться от впечатлений всей окружающей
материальной реальности, как и всех бытовых уровней
сознания, которые в повседневности занимают практически
весь объем нашего мышления. Именно эти очень
навязчивые и крайне инерционно активные уровни
обыденного мышления больше всего и мешают человеку
сосредоточиться на любых умозрительных и достаточно
абстрактных идеях, будь то сложные логические категории
научного поиска или духовные идеи будущих возвышенных
образов искусства. Все это крайне выпяченное, тяжеловесно
грубо материальное и очень жестко громыхающее в своем
круговращении по привычным орбитам повседневного
мышления, состояние обремененности бытовыми
заботами и сиюминутными надобностями, заполняет по
привычке прежнего существования весь объем мышления
человека. В этом случае для элементов творческих
состояний в объеме мышления просто не остается места.
Даже ненадолго мелькнувшие божественной искрой в
творческом воображении прекрасные образы и сияющие
тени очень быстро затем подавляются привычной
круговертью повседневных мыслей и околобытовых забот,
телесных вожделений и плотских потребностей. Ценной
невероятных усилий страдающий художник отгоняет от
себя этот алчный рой суетливо-повседневных мыслей и
опять возвращается к созерцанию сияющих неземных сфер и
верениц восхитительных фантомов. Но рассматривать и
дополнять за счет напряженной и филигранной работы
своего ума тонкие подробности и постоянно движущиеся
детали умозрительных творческих картин - всегда тяжелая
работа для сознания. Это происходит именно потому, что
чуть столкнувшись с подобной серьезной трудностью, с
сопротивлением творческого материала, сознание активно
стремиться вернуться к прежнему легкому, простому и
понятному стилю и уровню своей работы – и оно при
первой же возможности возвращается к бесконечному
перелистыванию очень привычных мыслей о
повседневности, при этом безвозвратно теряя из виду
сияющие творческие сферы. В подобной неустойчивой
ситуации отсутствия возможности и умения надежно,
устойчиво сосредоточиться на процессе творчества и
Пирамида