сознания своего физического существа так же верно, как оно
действует, находясь в теле во время припадка сомнамбулизма.
Его восприятия, внешние и внутренние, будут острее и
гораздо более развиты, в точности каковы они у лунатиков.
Вот почему "материализованная форма иногда знает больше,
чем медиум", ибо интеллектуальное восприятие астрального
существа пропорционально настолько же выше телесной
разумности медиума в его нормальном состоянии, насколько
духовное существо тоньше его самого. Обычно находят, что
тело медиума холодное, пульс заметно изменился, и состояние
нервной прострации следует за феноменами, ошибочно и без
разбору приписываемыми развоплощенным духам, тогда как
только одна треть из них может быть приписана последним,
другая треть - элементалам, а остальное - астральному
двойнику самого медиума.
Но в то время как мы твердо уверены, что большинство
физических манифестаций, т. е. тех, которые не требуют и
не проявляют ни разумности, ни большого распознавания,
производятся механически с помощью сцинлекка
(двойника) медиума, подобно тому, как человек в глубоком
сне, кажущийся бодрствующим, совершает деяния, о
которых не удерживают в памяти ничего, - чисто
субъективные феномены лишь в очень редких случаях
обязаны своим происхождением действию личного
астрального тела. Большею частью они, и в зависимости от
нравственной, интеллектуальной и физической чистоты
медиума, являются делом или элементариев, или же,
иногда, очень чистых человеческих духов. Элементалы не
имеют никакого отношения к субъективным проявлениям.
В редких случаях это божественный дух медиума, кто
руководит и производит их.
Как бабу Пери Чанд Миттра говорит в письме
президенту Национального Общества спиритуалистов
Александру Калдеру,
"дух есть сущность или сила и не имеет никакой формы... Сама
идея формы подразумевает "материализм". Духи [мы бы сказали
астральные души] ... могут принимать формы на время, но форма не
есть их постоянное состояние. Чем материальнее наши души, тем
материальнее наши представления о духах".
Орфик Епименид славился своим "святым и
чудодейственным характером", а также тем, что его душа
обладала способностью покидать свое тело "столь долго и
часто, сколь ей хотелось". Древних философов, за
которыми засвидетельствована эта способность, можно
перечислять дюжинами. Аполлоний оставлял свое тело в
мгновение ока, но не следует забывать, что Аполлоний был
адепт - "маг". Если бы он был просто медиумом, он не
мог бы совершать это по желанию. Эмпедоклу из
Акраганта, пифагорейскому тауматургу, не требовалось
никаких условий, чтобы остановить водяной смерч,
разразившийся над городом. Также ему не требовалось
условий, чтобы возвратить к жизни женщину, что он и
сделал. Аполлоний не пользовался никакими
затемненными комнатами для совершения своих деяний по
аэробатике. Внезапно исчезнув в воздухе перед глазами
императора Домициана и целой толпы зрителей (многих
тысяч), час спустя он появился в гроте Путеоли. Но
исследование показало бы, что сделав свое физическое тело
невидимым посредством концентрации акаши вокруг него,
он мог незамеченный удалиться в какое-либо безопасное
убежище по соседству, и час спустя явиться в астральном
теле в Путеоли к своим друзьям и казаться им самим
физическим человеком.
Также Симон Волхв не более нуждался в погружении в
транс перед тем, как подняться в воздух перед апостолами
и толпами зрителей.
"Не нужны заклинания и церемонии; образование круга и
воскуривания просто чепуха и фокусничество", - говорит Парацельс.
Человеческий дух "настолько великая вещь, что никакой человек не
может выразить это; как Сам Бог вечен и неизменен, так и ум человека.
Если бы мы правильно поняли его силы, не было бы невозможного для
нас на земле. Воображение усиливается и развивается через веру в нашу
волю. Вера должна подкреплять воображение, ибо вера создает волю".
Исключительный отчет о личной беседе английского
посла в 1783 году с перевоплощенным Буддой - вскользь
упомянутом в первом томе - восемнадцатимесячным
младенцем в то время, дан в "Asiatic Journal" на основании
повествования самого очевидца, м-ра Тэрнера, автора
"Миссия в Тибете". Осторожная фразеология скептика,
боящегося насмешек публики, плохо прикрывает удивление
очевидца, который, в то же самое время, старается
сообщить факты как можно вернее. Младенец-лама принял
посла и его свиту с достоинством и поведением настолько
непринужденным и естественным, что они от удивления
пришли в полное замешательство. Поведение этого
младенца, говорит автор, было поведением старого
философа, серьезного, невозмутимого и чрезвычайно
вежливого. Он старался дать понять молодому понтифу, в
какое неутешительное горе был повергнут генерал-
губернатор Галагаты (Калькутты), Города Дворцов, а также
весь народ Индии, когда он умер; и всеобщее ликование,
когда они узнали, что он опять возродился в свежем и
молодом теле; при каковом комплименте молодой лама
окинул его и его свиту благодушным взором и любезно
угостил их из золотой чаши сластями.
"Посол продолжал выражать надежду генерал-губернатора, что
лама теперь сможет долго освещать мир своим присутствием и что
дружеские отношения, дотоле поддерживаемые между ними будут еще
более укреплены для блага и преуспеяния просвещенных почитателей
ламы... это все заставило маленькое создание пристально вглядеться в
Пирамида
