мистериями, куда невозможно было допускать
невежественные массы, индусский реформатор, хотя в
общем умалчивающий о не одной только сокровенной
догме, ясно излагает свою мысль в нескольких отрывках.
Так, например, он говорит:
"Некоторые люди рождаются снова; злодеи идут в Ад;
праведные люди идут на Небеса; те кто освободились от всех мирских
желаний, вступают в нирвану" ("Наставления из Дхаммапады", V,
126).
В другом месте Будда говорит, что
"лучше верить в будущую жизнь, в которой можно испытать
счастье или тяготы; ибо сердце уверовавшее в это, прекратит грешить и
будет поступать добродетельно; и даже, если бы не было никакого
воскресения, такая жизнь создает доброе имя и уважение людей. Но те,
кто верят в уничтожение при смерти, совершат любой грех, какой
выберут - вследствие своего неверия в будущую жизнь" [649, с. 54].
"Послание евреям" трактует о жертвоприношении крови.
"Где есть завещание", - говорит пишущий, - "там непременно
должна быть и смерть завещателя... Без пролития крови нет и
отпущения грехов".
Затем опять:
"Так и Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником,
но Тот, кто сказал ему: Ты сын мой; Я ныне родил Тебя" [Евреям, V, 5].
Отсюда следует очень ясный вывод, что 1) Иисус
рассматривался только как первосвященник, подобно
Мельхиседеку - другому аватару или воплощению
Христа, согласно отцам церкви; 2) что автор считал, что
Иисус стал "Сыном Божиим" только в момент его
посвящения водою; отсюда следует, что он не родился
богом, и также не был физически зачат Им. Каждый
посвященный "последнего часа" становился, посредством
самого факта посвящения, сыном Божиим. Когда Максим
Ефесский посвящал императора Юлиана в мистерии
Митры, он произнес в качестве обычной формулы этого
обряда следующие слова:
"Этой кровью я смываю твои грехи. Слово Всевышнего вошло в
тебя, и отныне Его Дух будет почивать на НОВОРОЖДЕННОМ, ныне-
зачатом Высочайшим Богом... Ты еси сын Митры".
"Ты еси Сын Божий", - повторяли ученики после
крещения Христа. Когда Павел стряхнул с себя гадюку в
огонь, безо всякого вреда себе, жители Мелиты "говорили,
что он бог" [Деяния, XXVIII]. "Он - сын Бога
Прекрасного!" - было термином, употребляемым
учениками Симона Волхва, так как они думали, что в нем
проявляется "великая сила Бога".
Человек не может иметь бога, который не был бы
ограничен его собственными человеческими
представлениями. Чем шире охват его духовного зрения,
тем могущественней будет его божество. Но где мы можем
найти лучшее проявление Его, как не в самом человеке; в
духовных и божественных силах, покоящихся спящими в
каждом человеческом существе?
"Способность вообразить возможность существования
тауматургических сил уже сама по себе является доказательством, что
они существуют", - говорит автор "Пророчеств". - "Критик, так же
как и скептик, обычно всегда ниже того лица или явления, которое он
обозревает, и поэтому едва ли может быть компетентным свидетелем.
Если имеются подделки, то где-нибудь должен быть и настоящий
подлинник" [172].
Кровь порождает призраков, и ее эманации снабжают
некоторых духов материалом, необходимым им, чтобы
создавать себе временные проявления.
"Кровь", - говорит Леви, - "является первым воплощением
универсального флюида; это материализованный жизненный свет. Ее
рождение есть чудо изо всех природных чудес; она живет только
постоянным преображением, ибо она - вселенский Протей. Кровь
возникает из принципов, где никакой крови до этого не было, и
становится плотью, костями, волосами, ногтями... слезами и потом. Она
не может участвовать ни в разложении, ни в смерти; когда жизнь ушла,
она начинает разлагаться; если вы знаете, как снова оживить ее, как
вдохнуть в нее жизнь посредством новой магнетизации ее шариков,
жизнь снова вернется к ней. Универсальная субстанция с ее двойным
движением является великой тайной бытия; кровь - великой тайной
жизни".
"Кровь", - говорит индусский Раматсариар, - "содержит в себе
все сокровенные тайны существования; никакое живое существо не
может без нее существовать. Вкушать кровь - это профанация
великого создания Творца".
В свою очередь Моисей, следуя всемирному и
традиционному закону, запрещает вкушение крови.
Парацельс пишет, что с помощью испарений крови
можно вызвать любого духа, какого мы пожелаем увидеть;
ибо из ее эманаций он построит себе видимую внешность,
видимое тело - только это есть колдовство. Иерофанты
Ваала делали глубокие надрезы по всему своему телу и
создавали с помощью собственной крови объективных и
осязаемых призраков. Последователи некой секты в
Персии, из которых много можно найти вокруг русских
поселений в Темирхан-Шура и в Дербенте, имеют свои
религиозные мистерии, в которых они становятся в
большой круг и крутятся в исступленном танце. Их храмы
разрушены, и они совершают свой культ в больших
временных строениях, надежно огражденных, и с
земляным полом, густо покрытым песком. Все они одеты в
длинные белые одежды, их головы обнажены и побриты.
Вооруженные ножами, они скоро доходят до исступленной
экзальтации и наносят раны себе и другим до тех пор, пока
их одежды и песок на полу не напитаются кровью. Перед
завершением этой "мистерии" у каждого танцующего
появляется товарищ, который кружит вместе с ним.
Пирамида
