перед тем, как достичь окончательного блаженства Мокша.
Сапта-кула, или семь каст - брахманы считают, что
они представляют собою непосредственных потомков
самой высшей из них.
Затем также Сапта-Пура (семь святых городов); Сапта-
Двипа (семь святых островов); Сапта-Самудра (семь
святых морей); Сапта-Парвата (семь святых гор); Сапта-
Аранья (семь пустынь); Сапта-Врукша (семь священных
деревьев) и т. д.
В халдейско-вавилонском заклинании это число снова
появляется столь же значительно, как у индусов. Это число
двойственно по своим свойствам, т. е. будучи святым в
одном из своих аспектов, оно становится отрицательным
при других условиях. Поэтому мы обнаруживаем
следующее заклинание, начертанное на ассирийских
табличках, теперь столь правильно истолкованных.
"Вечер дурных предзнаменований, та область неба, которая
приносит несчастье...
Весть о бедствии.
Осудители Нин-Ки-гал.
Семь богов обширных небес.
Семь богов обширной земли.
Семь богов пламенеющих сфер.
Семь богов небесного легиона.
Семь богов пагубных.
Семь призраков-дурных.
Семь призраков злобных огней.
Злой демон, злой алал, злой гигим, злой телал... злой бог, злой маским.
Дух семи небес помни... Дух семи земель помни... и т. д.".
Это число снова и снова появляется почти на каждой
странице "Бытия" и по всем Моисеевым Книгам, и оно
также бросается в глаза (см. следующую главу) в "Книге
Иова" и в Восточной "Каббале". Если еврейские семиты
так охотно приняли его, то мы должны сделать вывод, что
это было не вслепую, но с полным знанием его
сокровенного значения, а отсюда вытекает, что они,
наверняка, восприняли также доктрины своих "языческих"
соседей. Поэтому будет только естественно, что мы будем
искать в языческой философии объяснения этого числа,
которое затем снова появилось в христианстве с его семью
таинствами, семью церквями в Малой Азии, семью
смертными грехами, семью добродетелями (четыре
главных и три богословских) и т. д.
Нет ли у семи призматических цветов радуги,
увиденных Ноем, какого-либо другого значения, кроме
значения завета между Богом и человеком, чтобы освежить
память первого? Для каббалиста, по крайней мере, они
имеют значение, неотделимое от семи трудов магии, семи
верхних сфер, семи нот музыкальной гаммы, семи чисел
Пифагора, семи чудес света, семи возрастов и даже семи
ступеней масонов, ведущих в святая святых после
прохождения пролетов трех и пяти.
Откуда эта тождественность этих загадочных, все
время повторяющихся чисел, которые встречаются на
каждой странице еврейских Священных Писаний, так же
как и в каждой оле и шлоке буддийских и брахманистских
книг? Откуда эти числа, которые составляют душу
пифагорейской и платонической мысли, и глубины
которых ни один неозаренный востоковед или изучающий
Библию измерить не мог? И все же у них в руках имеется
готовый ключ, если бы они только знали, как его
применить. Нигде мистическая ценность человеческого
языка и его влияние на человеческие действия не поняты
так совершенно, как в Индии; никем они не были лучше
объяснены, как авторами старейших "Брахман". Будучи
очень древними, как теперь установлено по их эпохе, они
просто старались выразить в более конкретной форме
абстрактные метафизические умозрения своих предков.
Настолько велико уважение брахманов к жертвенным
тайнам, что они верят, что само создание мира произошло
вследствие "жертвенного слова", произнесенного
Первопричиной. Это слово есть "Непроизносимое имя"
каббалистов, полностью рассмотренное в предыдущей
главе.
Секрет Вед, хотя они и являются "священным
знанием", недоступен без помощи "Брахман". Строго
говоря, Веды (которые написаны в стихах и объединены в
четырех книгах) составляют ту часть, которую называют
Мантрой или магической молитвой, а "Брахманы"
(которые изложены в прозе) содержат ключ к ним. В то
время как священной считается только часть Мантры,
часть "Брахман" содержит все теологические толкования,
умозрения и объяснения жрецов. Наши востоковеды, мы
повторяем, не продвинутся вперед сколько-нибудь
значительно в понимании ведической литературы, пока не
оценят надлежащим образом ныне презираемые ими труды,
как, например, "Айтарейя" и "Каушитака-брахмана",
относящиеся к "Ригведе".
Зороастра называли Мантран или произноситель
мантр, и, по данным Хауга, одно из самых древних
названий священных писаний парсов было "Мантра-
Спента". Сила и значительность брахмана, выступающего
в качестве Хотри-жреца во время приношения Жертвы
Сома, состоит в его обладании полным знанием
применения священного слова и речи - Вак. Последняя
олицетворена в Сара-исвати, жене Брахмы, которая
является богиней священного или "Тайного Знания". Ее
обычно изображают едущей верхом на павлине с
полностью распущенным хвостом. Глаза на перьях
птичьего хвоста символизируют незнающие сна глаза,
Пирамида