Сур. Изра-иль означает "борющийся против Бога".
"Солнце, восходящее над Иаковом-Израилем" есть
Солнечный Бог Изарал, оплодотворяющий материю или
землю, представляемую женским Иаковом. Как обычно,
эта аллегория имеет не одно только значение в "Каббале".
Исав, Аэсав, Асу - также солнце. Подобно "Господу",
Исав сражается с Иаковом, но не побеждает. Бог-Солнце
сперва борется против, но затем восходит над ним в
соглашении.
"И когда он проходил через Пенуэль, солнце встало
над ним, и хромал он (Иаков) на бедро свое" [Бытие,
XXXII, 31]. Израиль-Иаков в противопоставление своему
брату Исаву становится Самаэлем, и "именами Самаэля
являются Азазель и Сатан" (противник).
Если бы возразили, что Моисей не был знаком с
индусской философией и поэтому не мог выбрать Шиву,
возрождателя и разрушителя, в качестве образца для
Иеговы, тогда мы должны допустить, что имелась какая-то
чудодейственная международная интуиция, которая
подсказала каждому народу выбрать в качестве
экзотерического национального бога тот двойственный
тип, который мы находим в "Господе Боге" Израиля. Все
эти мифы говорят сами за себя. Шива, Иегова, Озирис -
все являются символами активного начала в природе par
excellence. Они суть те силы, которые руководят при
формировании или возрождении материи и при ее
разрушении. Они - представители Жизни и Смерти, все
время оплодотворяющие и разлагающие под никогда
непрекращающимся приливом Anima Mundi, Вселенской
разумной Души, незримого, но всегда присутствующего
духа, который стоит за корреляцией слепых сил. Один
только этот дух - неизменен, и поэтому силы вселенной,
причина и следствие, всегда находятся в полной гармонии
с этим единым великим Неизменным Законом. Духовная
Жизнь является единым изначальным принципом наверху;
Физическая Жизнь является изначальным принципом
внизу, но они суть одно в их дуальном аспекте. Когда Дух
совсем освобожден от оков корреляций, и его сущность
настолько очистилась, чтобы быть воссоединенной со своей
ПРИЧИНОЙ, он может - и все же, кто может сказать, что
он действительно получит - получить проблеск Вечной
Истины. До тех пор не будем воздвигать себе идолов по
нашему собственному подобию и принимать тени за
Вечный Свет.
Величайшей ошибкой века была попытка
сопоставления относительных достоинств всех древних
религий и насмехаться над доктринами "Каббалы" и
другими суевериями.
Но истина сильнее выдумки, и эта старая как мир
пословица находит себе применение в данном случае.
"Мудрость" архаических веков или тайная доктрина,
воплощенная в Восточной Каббале, от которой, как мы
уже сказали, раввинистическая является только
сокращением, - не угасла вместе с филалетеянами
последней эклектической школы. Гнозис все еще живет на
земле и его последователей много, хотя их не знают. Такие
тайные братства упоминались до времени Маккензи не
одним только великим автором. Если их рассматривали
только как выдумку романистов, то этот факт только
помогал "братьям-адептам" еще лучше сохранять свое
инкогнито. Мы лично знали нескольких из них; к их
великому веселью, историю их лож и общин, в которых
они жили, и чудодейственные силы, которые они
проявляли в течение многих лет, - отрицали и
высмеивали ничего не подозревающие скептики прямо им
в лицо. Некоторые из этих братьев принадлежат к малой
группе "путешественников". До конца счастливого
правления Луи Филиппа парижские гарсоны и торговцы их
пышно именовали благородными приезжими и наивно
считали их "боярами", валахскими "господарами",
индийскими "набобами" и венгерскими "маркграфами",
которые собрались в столице цивилизованного мира, чтобы
поглазеть на ее памятники и принять участие в его
развлечениях. Имеются, однако, некоторые настолько
безумные люди, что связывают присутствие некоторых из
этих таинственных гостей в Париже с большими
политическими событиями, которые впоследствии
происходили. В качестве, по меньшей мере, весьма
замечательных совпадений они припоминают
разразившуюся революцию 93-го года и более раннее
раздутие "мыльного пузыря южных морей" вскоре после
появления "благородных иностранцев", которые приводили
в судорожное движение весь Париж на более или менее
длинные периоды или своими мистическими доктринами,
или "сверхъестественными способностями". Сен-Жермены
и Калиостро нынешнего века, наученные горьким опытом
поношений и преследований в прошлом, теперь
придерживаются других тактик.
Но существует большое количество таких мистических
братств, которые не имеют никакого отношения к
"цивилизованным" странам, и именно в их неизвестных
общинах скрыты останки прошлого. Эти "адепты" могли
бы, если бы они захотели, претендовать на странные
родословные и предъявить проверяемые документы,
которые внесли бы ясность во многие таинственные
страницы как священной, так и светской истории. Если бы
ключи к иератическому письму и тайне египетского и
индусского символизма были бы известны христианским
отцам, они бы не оставили неискалеченным ни одного
памятника древности. И все же, если нас правильно
Пирамида
