"Зря латинские и греческие писатели", - говорит Салверт, -
"уверяли нас, что дар очаровывать змей унаследовался в некоторых
семьях с незапамятных времен, что в Африке им владели псилли, в
Италии - марсы и на Кипре - офиозены. Скептики забывают, что в
Италии, даже в начале шестнадцатого века, люди, претендующие на то,
что они ведут свое происхождение от святого Павла, не боялись,
подобно марсам, змеиных укусов" [123, т. I].
"Сомнения на этот счет", - продолжает он, - "отпали со времени
французской экспедиции в Египет, и приведенные повествования
засвидетельствовали тысячи свидетелей. Псилли, которые, по словам
Брюса, претендуют на обладание этой способности... ходили из дома в
дом, чтобы уничтожать всякого рода змей... Удивительный инстинкт
привлекал их к тем местам, где прятались змеи. Свирепо завывая, они
яростно хватали их и рвали на куски ногтями и зубами".
"Пусть заматерелый скептик", - говорит Салверт, - "отнесет к
шарлатанству это завывание и ярость, но все же инстинкт предупреждал
псилли о присутствии змей, значит, тут есть кое-что более реальное".
На Антилах негры обнаруживают присутствие змеи,
которую они не видят [287].
"В Египте обладали тою же способностью и теперь еще обладают
лица, приученные к этому с детства и родившиеся в семьях с
приписываемым им даром охотников за змеями; эти люди чувствуют
присутствие змеи на значительно большем расстоянии, чем это доступно
притупленным чувствам европейца. Главный факт, больше всего,
способность сделать опасных животных безвредными, бессильными
одним только прикосновением к ним остается хорошо удостоверенным,
и мы, может быть, никогда не поймем лучше этого секрета,
фигурировавшего в празднествах древних и сохраненного до наших
дней наиболее невежественными из людей [123].
Всем нравится музыка. Тихое посвистывание,
мелодичная песнь или звуки флейты неизменно
привлекают рептилий в странах, где они водятся. Мы
неоднократно убеждались в правдивости этого факта. В
верхнем Египте каждый раз, когда наш караван
останавливался, молодой путешественник, считавший себя
превосходным флейтистом, услаждал слух спутников
своею игрою. Погонщики верблюдов и другие арабы
неизменно прекращали его игру, так как им несколько раз
досаждали неожиданные появления различных семейств из
племени пресмыкающихся, которые обычно уклоняются от
встречи с людьми. Наконец, наш караван встретился с
партией путников, среди которых были профессиональные
очарователи змей. Они пригласили нашего флейтиста
продемонстрировать ради опыта перед ними свое
искусство. Как только он заиграл, послышался легкий
шорох, и музыкант пришел в ужас, внезапно увидев
большую змею, внезапно появившуюся в опасной близости
у его ног. Змея с поднятой годовою и глазами,
сосредоточенными на нем, медленно и как бы
бессознательно повторяла все его движения. Затем на
расстоянии показалась вторая, третья и четвертая змеи, за
которыми быстро следовали другие, и мы очутились в
очень избранной компании. Несколько путешественников
забрались на спины своих верблюдов, другие же искали
убежище в палатке-столовой. Но это была напрасная
тревога. Очарователи змей, трое числом, начали свои
напевы и заклинания и, привлекая этим пресмыкающихся
к себе, вскоре оказались покрыты ими с головы до ног. Как
только змеи приближались к людям, они проявляли
признаки оцепенения и вскоре погружались в глубокую
каталепсию. Глаза их были полузакрыты и остекленелые, а
головы поникали. Осталась только одна не подчинявшаяся,
большая, глянцевитая черная змея с пятнистой кожей. Эта
"меломанка" из пустыни продолжала грациозно изгибаться
и подскакивать, точно она танцевала на хвосте всю свою
жизнь, и притом проделывала все это в такт музыке. Эта
змея не поддавалась "чарованию" арабов, но продолжала
медленно скользить по направлению флейтиста, который
наконец убежал. Современный псиллиан вынул из своей
сумки наполовину увядшее растение и начал размахивать
им по направлению змеи. Растение имело сильный запах
мяты, и как только пресмыкающееся учуяло его, оно
последовало за арабом, все еще стоя на хвосте, оно
старалось приблизиться к растению. Еще несколько секунд,
и "традиционный враг человека" уже обвивался вокруг
руки чарователя и в свою очередь вступил в стадию
оцепенения, и вся эта уйма змей потом была сброшена в
пруд после того, как им отсекли головы.
Многие думают, что такие змеи заранее подготовлены
и натренированы для этой цели, или же у них вырваны
ядовитые зубы или зашиты рты. Несомненно, могут быть
низкопробные фокусники, из трюков которых и возникло
такое представление. Но настоящие заклинатели змей
слишком хорошо установили свою репутацию на Востоке,
чтобы прибегать к таким приемам. По этому поводу
существуют свидетельские показания слишком
заслуживающих доверия путешественников, в том числе и
ученых, чтобы не обвинять их в шарлатанстве. Что
очарованные змеи, которых заставляют танцевать и стать
безвредными, все еще ядовиты, установлено Форбсом.
"Или оттого, что музыка внезапно прекратилась", - говорит
он, - "или по какой-то другой причине, змея, танцевавшая внутри
круга, образованного зрителями сельской местности, кинулась на
зрителей и ужалила в горло молодую женщину, которая умерла в муках
полчаса спустя" [288, т. I, с. 44; т. II, с. 387].
По рассказам путешественников, негритянки
Голландской Гвианы, женщины Обеах, не превзойдены в
укрощении очень больших змей, называемых амодитес
или папа; они заставляют их спускаться с деревьев и
следовать за ними просто тем, что говорят им [289, т. III, с.
Пирамида
