например тяжесть и легкость, твердость и противоположное
им, а также тепло и холод и все остальные чувственно
воспринимаемые противоположности, и оставляет только
количественное и непрерывное, у одних - в одном
измерении, у других - в двух, у третьих - в трех, и
рассматривает свойства их, поскольку они количество и
непрерывное, а не с какой-либо другой стороны, и в одних
случаях он рассматривает взаимное положение предметов и
свойственное ему, в других - их соизмеримость и
несоизмеримость, в третьих - их соотношение, но тем не
менее мы для всего этого полагаем одну и ту же науку -
геометрию), точно так же обстоит дело и с исследованием
сущего. Ибо исследовать то, что составляет привходящие
свойства сущего как такового и противоположности его как
сущего, - это дело не какой-либо другой науки, а только
философии. Ведь на долю учения о природе можно бы
отнести исследование предметов, не поскольку они сущее,
а скорее поскольку они причастны движению. Диалектика же
и софистика имеют, правда, дело с привходящими
свойствами вещей, но не поскольку они сущее, и не
занимаются самим сущим как таковым. Поэтому остается
только философу исследовать то, о чем шла речь выше,
поскольку оно сущее. А так как о сущем, при всем
различии его значений, говорится в отношении чего-то
единого и общего [всем] и таким же образом говорится и о
противоположностях (они сводимы к первичным
противоположностям и различиям сущего), а исследование
такого рода вещей может быть делом одной науки, то тем
самым устраняется, по-видимому, указанное в начале
затруднение - я имею в виду вопрос, как может одна наука
исследовать многие и притом различные по роду вещи.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Хотя математик на свой лад и пользуется общими
положениями, но начала математики должна исследовать
первая философия. В самом деле, положение
"Если от равного отнять равное, то остатки будут равны"
обще для всего количественного, а математика исследует,
применяя его к определенной части своего предмета,
например: к линиям, или углам, или к числам, или к чему-
то другому количественному, однако не поскольку они
сущее, а поскольку каждое из них есть нечто непрерывное
в одном, двух или трех измерениях; философия же не
рассматривает частичного, в какой мере что-то присуще
ему как привходящее, а исследует каждое такое частичное
лишь по отношению к сущему как сущему. Так же, как с
математикой, обстоит дело и с учением о природе:
привходящие свойства и начала вещей учение о природе
рассматривает, поскольку эти вещи суть движущееся, а не
поскольку они существующее (между тем о первой науке мы
сказали, что она имеет дело с ними [1] поскольку ее
предметы суть существующее, а не поскольку они суть
нечто разное); поэтому и учение о природе, и математику
следует считать лишь частями мудрости.
ГЛАВА ПЯТАЯ
У существующего имеется начало, в отношении которого
нельзя ошибиться, - оно всегда необходимо принуждает к
обратному, т. е. заставляет говорить правильно, а именно
что не может одно и то же в одно и то же время быть и не
быть, и точно так же в отношении всего остального, что
противолежит самому себе указанным сейчас образом. Для
такого рода начал нет прямого доказательства, но против
определенных лиц [1] оно возможно. В самом деле, нельзя
построить умозаключение относительно этого начала на
основе более достоверного начала, нежели оно; а между
тем это было бы необходимо, если бы речь шла о том,
чтобы дать прямое доказательство его. Но против того,
кто высказывает противолежащее одно другому, надо,
показывая, почему это ложное, принять нечто такое, что
хотя оно и тождественно с [положением о том, что] не
может одно и то же быть и не быть в одно и то же время,
но вместе с тем не казалось бы тождественным, ибо только
так можно вести доказательство против того, кто говорит,
что допустимы противолежащие друг другу утверждения об
одном и том же. Несомненно, что те кто намерен
участвовать в беседе, должны сколько-нибудь понимать
друг друга. Если это не достигается, то как можно
беседовать друг с другом? Поэтому каждое слово должно
быть понятно и обозначать что-то, и именно не многое, а
только одно; если же оно имеет несколько значений, то
надо разъяснять, в каком из них оно употребляется.
Следовательно, если кто говорит, что вот это есть и не
есть, он отрицает то, что утверждает, тем самым он
утверждает, что слово обозначает не то, что оно
обозначает, а это несуразно. Если поэтому "быть вот
этим" что-то означает, то противоречащее этому не может
быть верным в отношении одного и того же.
Далее, если слово обозначает что-то и это значение
указано правильно, то это должно быть так необходимым
образом; а необходимо сущее не может иногда не быть;
следовательно, противолежащие друг другу высказывания об
одном и том же не могут быть правильными. Далее, если
Пирамида