Каждый из них это узнает в свое время и в своем месте - уже за
пределами Энрофа.
Тысячи лет в человечестве преизбыточествовало мужское,
мужественное начало: сила, дерзость, гордыня, отвага,
стремление вдаль, жестокость, воинственность. Существует
испанская поговорка, удручающая сознание и возмущающая совесть:
"Мужчина должен быть свиреп" Увы: народ, создавший эту
поговорку, вполне ее оправдал. Бесчеловечность конквистадоров и
зверства испанской инквизиции украсили страницы всемирной
истории картинами такой свирепости, что зло, от них
излучающееся, не перестает воздействовать на души до сих пор.
Впрочем, и многие другие народы мало уступали испанцам на
этом поприще. Тысячелетие за тысячелетием перекатывались и
перекатываются по лицу земли волны войн, мятежей, революций,
террора, бешеных и беспощадных расправ: бесчисленные капли,
составляющие эти волны, - мужские воли и мужские сердца.
Говорят иногда о женской жестокости. Но, Боже мой, разве
кровопролития Чингиз-ханов, Тимуров, Наполеонов, пытки
застенков, ярость якобинского террора, неистовства колониальных
захватов, массовые репрессии фашистских и иных диктатур
начинались и возглавлялись женщинами?.. История знает
женщин-отравительниц, братоубийц, детоубийц, изощренных
садисток, но не знает ни одной, чье историческое значение
сопоставимо со значением Тиберия и Нерона, Ассаргадона и Алла
эд-Дина, Торквемады и Пизарро, герцога Альбы и Робеспьера.
Грозного и Скуратова, Гиммлера и Берия.
Робкое, загнанное в глубь семейных ячеек, женственное
начало убереглось от уничтожения лишь потому, что без него сам
мужчина бесплоден, как свинец, и потому что физического
продолжения человечества без женщины не может быть.
До сих пор провозглашалось, что не только мужчина, но и
женщина обязана быть мужественной. Если под мужественностью
понимать смелость и стойкость в жизненной борьбе, то это,
конечно, так. Но если под женственностью понимать не стиль
манер и поведения, не жеманство и сентиментальность, а
сочетание сердечной теплоты, внутреннего изящества, нежности и
способности повседневно жертвовать собой ради тех, кого любишь,
то не только женщина, но и мужчина должен быть женственен.
Когда, наконец, человечество дождется эпох, в дни которых ложно
понятая мужественность не будет превращать мужчину в свирепого
захватчика, в кичащегося своей грубостью драчуна, в помесь
индюка с тигром? когда не будет больше воспитываться в нем
фальшивый стыд перед собственной затаенной нежностью,
попираемой и насилуемой им же самим?.. Трудно будет
преодолевать этот тысячелетний комплекс предрассудков,
предубеждений, душевной искалеченности и атавистических
инстинктов, но их преодолеть нужно. Во что бы то ни стало.
В метаистории новейшего времени совершается
таинственнейшее событие: низлияние в нашу брамфатуру новых
божественно-творческих сил. Об этом события мечтали с древних
времен сердца самые возвышенные, умы самые истонченные. И вот
оно совершается. Первое звено этого события - события такого
значения, что его можно сопоставить лишь с вочеловечением
Планетарного Логоса, - имело место на рубеже XIX столетия: то
было низлияние сил Приснодевы-Матери, но не безличное, как это
имело место уже дважды в истории человечества, а несравненно
усиленное личным своим характером. С высот Вселенной нисходила
в Шаданакар великая богорожденная монада. Прозрение в Раорис -
один из высочайших слоев нашей брамфатуры, в который Она вошла
тогда, было дано почти столетие спустя Владимиру Соловьеву,
когда он в Египетской пустыне звездной ночью пережил
потрясающий прорыв сознания и воочию узрел это Великое
Женственное Существо. Ее, Пресветлую и Благую, выражение
Женственной ипостаси Троицы, мы зовем Звентой-Свентаною. Теперь
Ее обиталище - в Баюшми, в одной из сфер, входящих в сакуалу
Волн Мировой Женственности. Близится день Ее долгожданного
спуска в один из верховных градов метакультур. Там должна Она
родиться в теле из просветленного эфира - дитя демиурга и одной
из Великих Сестер. С Нею спустится в этот затомис из Элиты
Шаданакара сонм высочайших душ. Вот Она, надежда наша и
упование, Свет и Божественная красота! Ибо это рождение
отразится в нашей истории тем, что увидят наши внуки и
правнуки: основанием Розы Мира, ее распространением по
человеческим кругам всех стран и, если страшный срыв
человечества не отбросит его вниз, в глубь мрака, - приходом
Розы Мира к верховной власти надо всей землей.
О, это еще не будет означать окончательной победы сил
Света: вспомним всадников Апокалипсиса! Лишь последовательность
всадников в истории не та, что предсказал провидец на острове
Патмосе: первым промчался Черный - эра господства иерократии на
феодальной основе. Теперь довершает свой путь всадник второй,
Красный: каждый поймет, что таится за этим символом. Ждем и
уповаем на всадника Белого - Розу Мира, золотой век
человечества! Появления последнего всадника, Бледного, не
отвратит ничто: Гагтунгр добьется рождения в человеческом
облике того, кого он пестует уже столько веков. Но эпоха
господства Розы Мира вызовет такое сокращение духовных жертв,
какое невозможно исчислить. Она успеет воспитать ряд поколений
облагороженного образа. Она укрепит силу духа в миллионах, даже
в миллиардах колеблющихся. Предупреждая о приближающемся
антихристе, а когда он явится - указывая на него и разоблачая
его, взращивая в сердцах человеческих незыблемую веру, а в
разуме - понимание метаисторических перспектив и мировых
духовных панорам, она сделает недоступными для искушений
грядущего исчадия тьмы роды и роды.
И не только Роза Мира отразит в Энрофе мистерию рождения
Звенты-Свентаны' в одном из затомисов: возрастание женственных
сил и их значения в современности сказывается и везде вокруг.
Этим и прежде всего этим обусловлено всеобщее стремление к
миру, отвращение к крови, разочарование в насильственных
Пирамида