Демоны только и ждут, чтобы их пожалели. Но ждут, конечно, не
потому, что им эта жалость нужна (они одержимы гордыней и
человеческую жалость презирают), но потому, что от такой
жалости к ним человека - один шаг к его сомнению в их
неправоте, а от подобного сомнения - рукой подать до
богоборческого искушения и до бунта; бунт же предопределяет
подпадение души жестокому воздаянию и порождению душой
излучений страдания, гавваха, в том именно изобилии, о каком
мечтают демоны для поддержания своих жизненных сил. Поэтому
любовь к демонам в высшей степени опасна для всякого, кроме уже
просветленной души. Просветленная же душа будет понимать сама,
как можно любить, не испытывая при этом ни сочувствия (потому
что сочувствие кому-либо невозможно без сочувствия его основной
деятельности, а деятельность демонов направлена только ко злу),
ни сорадования (потому что они радуются только тому, что
противно Провидению). Эта любовь может выражаться только в
чувстве величайшей жалости, в вере в их конечное просветление и
в готовности отдать все, кроме своей верности Божеству, ради
этого просветления.
Но ведь любовь ко всему сущему - это практически только
одна сторона проблемы. Как же быть с другой стороной нашей
жизни - и внешней и внутренней, - той, которая включает в себя
все, именуемое любовью между мужчиной и женщиной?
"Раскаленный уголь" внутри каждого существа, неумолимый
инстинкт воспроизведения рода, источник самопожертвований,
неистовых страстей, чистейших вдохновений, преступлений,
подвигов, пороков и самоубийств - странно ли, что для
подвижников и святых именно эта любовь была величайшим камнем
преткновения? Пытались различать двойственность внутри нее
самой: телесной любви противопоставляли платоническую,
мимолетной страсти - любовь неизменную, свободной связи - труд
и долг деторождения, разврату - романтическую влюбленность.
Иногда различали двойственность трансфизических истоков любви:
Афродиту Уранию и Афродиту Простонародную. Но в конкретной
данности, в живом чувстве, в повседневных отношениях все
переплеталось, спутывайтесь, переходило одно в другое,
уплотнялось в узел, который невозможно развязать; начинайте
казаться, что лучше выкорчевать самые корни этой любви, чем
заслонить ее буйными зарослями путь для себя в небо.
Так начиналась в религии великая аскетическая эра.
Незачем, я думаю, повторять истины о том, на какие сделки с
собственным духом должны были пойти христианство и буддизм,
чтобы не выродиться в аскетические секты, ненавидящие жизнь и
сами ею ненавидимые. Брак был освящен таинством, деторождение
благословлено, но высшим состоянием продолжало считаться - и
совершенно последовательно - иночество.
Особенность любви как источника разнообразных человеческих
трагедий заключается в том, что любовное влечение может быть и
односторонним. Эту свою особенность любовь не утратит, конечно,
долго - вплоть до второго зона. Но кроме трагедий этого рода,
если можно так выразиться - трагедий первичных, человечество,
стремясь нормализовать усложнявшуюся жизнь, создало предпосылки
и для других трагедий: они происходят тогда, когда любовь двоих
вступает в конфликт с установившимся обычаем, общественными
воззрениями или государственным законом. Когда мужчина или
женщина любит, но не встречает ответа, это - трагедия первого
типа, и с этим нельзя сделать ничего, пока человечество, как
говорил Достоевский, "не переменится физически". Когда же оба
любят друг друга, но их всестороннее гармоническое соединение,
ничем не омраченное, нельзя осуществить вследствие семейного
или общественного положения одного из них, - это трагедия
второго типа; обычай и законодательство должны быть со временем
перестроены так, чтобы свести трагедии этого рода к минимуму,
если не к нулю.
Задача колоссальной сложности. Даже вряд ли может быть
выработана единая для всего человечества система узаконений в
этой области: уровень социального и культурного развития,
традиции и национальные психологии слишком различны. Не
центральный законодательный орган Розы Мира, но, вероятно, ее
законодательные органы в отдельных странах должны будут
заняться этим. Достаточно ясно, кроме того, что здесь придется
вести общество, как и во всем другом, через ряд
последовательных стадий, потому что односторонне отрицательное
решение вопроса, то есть внезапная отмена ограничений закона,
приводит, как это показал опыт России, к моральной анархии,
вынуждающей государство к отмене отмен и к восстановлению
запретов. Это потому, что отмены производились механически, без
предварительного воспитания в поколениях такого взгляда на брак
и любовь, какой необходим для умения пользоваться столь широкой
свободой.
Думается, что правильный религиозный ответ на вопрос о
любви между мужчиной и женщиной может быть только один: эта
любовь благословенна, прекрасна и свята в той мере, в какой эта
любовь творческая.
Что под этим разумеется?
Разумеется то, что наиболее распространенным видом
творческой любви в нашем зоне является рождение и воспитание
детей, но что это отнюдь не единственный вид творческой любви и
любовного творчества. Совместный труд в любой из областей
культуры, воспитывание друг в друге лучших сторон личности,
обоюдное самосовершенствование, вдохновление друг друга на
художественный, религиозный и любой другой творческий труд,
наконец, даже простое счастье молодой, свежей, страстной любви,
обогащающее, усиливающее и поднимающее обоих, - все это
богосотворчество, потому что ведет к возрастанию их и
просветлению, к увеличению мирового океана любви и радости.
Излучения прекрасной любви между мужчиной и женщиной
поднимаются в высочайшие миры, их укрепляя, - в те миры,
которые были охарактеризованы в одной из предыдущих глав как
Волны Мировой Женственности. Даже если оба любящих направляют
Пирамида