Собора. В ней будут участвовать самые глубокие умы, люди,
умудренные в превратностях государственной жизни, специалисты
всех отраслей знания. Не энциклопедическая эрудиция и не
приземистый хозяйственный смысл потребуются от верховного
наставника, но мудрость. Мудрость, которая понимает людей с
первого взгляда, которая в самых сложных вопросах сразу находит
их существо и которая ни на миг не делается глуха к голосу
совести. Верховный наставник должен стоять на такой моральной
высоте, чтобы любовь и доверие к нему заменяли бы другие методы
властвования. Принуждение, насилие над чужою волей мучительны
для него; он пользуется ими лишь в редчайших случаях.
И все же это лишь один из вариантов возможного, хотя, на
мой личный взгляд, наиболее желательный. Вполне представимо и
другое: такое руководство Розой Мира, такое соотношение его с
законодательными учреждениями и с правительством Федерации, при
котором принцип коллективности не будет ограничен ни в чем и
никем. Время разрабатывать конституцию будущего - в далеком
будущем, и не нам, а счастливым потомкам придется выбирать из
многих вариантов один.
Но уж не теократия ли это? - Я не люблю слово "теократия".
Теократия есть боговластие; применять его к каким бы то ни было
общественным и государственным устройствам абсурдно - с точки
зрения атеиста, кощунственно - с точки зрения верующего.
Никакой теократии история не знает и знать не может. Не
теократией, а иерократией, властью духовенства, следует
называть церковное государство пап или далай-лам. А тот строй,
о котором я говорю, прямо противоположен всякой иерократии: не
церковь растворяется в государстве, поглотившем ее и от ее
имени господствующем, но и весь конгломерат государств, и сонм
церквей постепенно растворяются во всечеловеческом братстве, в
интеррелигиозной церкви. И не высшие иерархи церкви занимают
кресла в высших органах, законодательных, исполнительных и
контролирующих, но лучшие представители всех народов, всех
конфессий, всех общественных слоев, всех специальностей.
Не иерократия, не монархия, не олигархия, не республика:
нечто новое, качественно отличное от всего, до сих пор бывшего.
Это - всемирное народоустройство, стремящееся к освящению и
просветлению всей жизни мира. Я не знаю, как его назовут тогда,
но дело не в названии, а в сути. Суть же его - труд во имя
одухотворения человека, одухотворения человечества,
одухотворения природы.
ГЛАВА 2. ОТНОШЕНИЕ К КУЛЬТУРЕ
Мало-помалу новое отношение возникает ко всему:
существование Розы Мира не имело бы и тени смысла, если бы она
лишь повторяла то, что было сказано раньше. Новое отношение к
себе, новое осмысление вызывается буквально всеми явлениями, от
великих до малых: процессом космическим и процессом
историческим, мировыми законами и связью между
разноматериальными мирами, человеческими отношениями и путями
развития личности, государствами и религиями, животным царством
и стихиями - словом, всем тем, что мы объединяем в понятии
"культура" и всем, что объединяем в понятии "природа". Новое
отношение возникает ко всему, но это не значит, что всякое
старое отношение обесценивается или опорочивается: во многих
случаях лишь указывается такой угол зрения, под которым
различные отношения прошлого могут перестать контрастировать
друг друга, начинают друг друга дополнять и должны читаться как
различные ряды аспектов одной и той же или многих реальностей.
Это нередко применяется, например, при рассмотрении старых
религий и реальностей, за ними стоящих.
В сущности, этому новому отношению к вещам посвящена вся
книга: подобная проблематика чересчур обширна и сложна, чтобы
быть хотя бы бегло очерченной в одной главе. Данная глава
"Отношение к культуре", следующая - "Отношение к религиями, но
не следует ждать от них развернутого изложения этих тем. Новым
осмыслением различных культурных областей, различных
исторических явлений, различных религиозных систем, а также
различных царств природы насыщены все двенадцать книг этого
труда. Первые же главы равноценны лишь некоему введению. Они
содержат конспективное изложение некоторых основных принципов,
и только.
Ведущей областью культуры в наш век является наука.
Научный метод познания претендует на гегемонию; поэтому
настоящая глава начинается с характеристики отношения Розы Мира
именно к научному методу. Приходится сказать сразу и без
обиняков: сколько иллюзий ни создавали бы на этот счет
энтузиасты научного метода, но ни единственным методом
познания, ни единственным методом овладения материей он никогда
не был, не будет и не может быть. Не говоря уже о методе
художественном, с которым научный метод высокомерно и неохотно
делит теперь свое первенствующее положение, следует напомнить,
что давно уже заложены основы такой методики познания и
овладения материальностью, усвоение которой неразрывно связано
с духовным самосовершенствованием человека, с просветлением его
этического облика. Впереди брезжит даже возможность таких
исторических стадий, когда эта методика придет к некоторому
первенствованию. Я подразумеваю не столько дискредитированные
вследствие ряда недоразумений понятия магии или оккультизма,
сколько понятие духовного делания. Различные системы и школы
этого рода имеются во всех высоко развитых религиях.
Разрабатывая веками практические приемы воздействия воли на
человеческий организм и на внешнюю материю и подводя человека к
этому лишь после длительной нравственной подготовки и
многостороннего искуса, они поднимали и поднимают сотни, может
быть, даже тысячи людей, до того, что в просторечии именуется
чудотворчеством. Эту методику, крайне трудоемкую и вызывающую
жгучую ненависть современных филистеров, отличает один принцип,
науке чуждый: принцип совершенствования и трансформации
Пирамида