тельных признаков европейских и восточных народов. Один из распространенных в
средневековой Европе сю жетов (ему предшествовала длительная устная традиция)
повествовал о том, как к государю, известному своей жестокостью (Дракула, Иван Грозный и
др.), явились турецкие послы, которые по своему обычаю не сняли перед ним шапок. Государь
решил «укрепить» их обычай и велел прибить им шапки к головам железными гвоздями.
В этой связи представляют интерес свидетельства авто ров XVI — XVII вв. о некоторых
мусульманских народах Кавказа. Голландский путешественник Н. Витсен писал о черкесах:
«Они имеют обыкновение приветствовать людей, обнажая голову вопреки магометанскому
обы чаю». 70 Такая форма приветствия существовала у адыгских народов и позже, в XIX в.
Что же касается «женского стандарта», то еще в прош лом веке (а в деревне и позднее)
сохранялся устойчивый запрет выходить женщине из дому с непокрытой головой. Причем
этот запрет существовал и там, где мужчины обна жали голову, и там, где не обнажали.
В истории культуры многих народов головной убор наделен не только (и даже не столько)
практическими, сколько символическими функциями. Он свидетельствовал об определенном
социальном статусе человека. Поэтому
86
отсутствие шапки являлось признаком социальной непол ноценности либо особого состояния
(например, траура). Снять шапку, как правило, означало проявить уважение или сделать себя
«ниже» того человека, которому адре суется этот жест. В реальном историческом и
социальном контексте символика ношения головных уборов может существенно различаться.
В частности, свои нормы ношения и символического использования головных уборов
существовали в народной, церковной и светской традициях.
В народных обрядах ношение шапки обязательно в целом ряде ситуаций. Среди русских
Заонежья счита лось, что в день первого выгона скота все мужчины деревни обязаны быть в
шапках. Пастуху надлежало всегда быть с покрытой головой, чтобы не оскорбить лешего.
Жених и невеста могли быть с покрытой головой. У белорусов и украинцев невесте во время
свадьбы надевали шапку жениха. В «чине свадебном» (XVII в.) гово рится о том, что даже при
подготовке к первой брачной ночи «новобрачный на зипунок наденет шубу нагольную, а
новобрачная в телогрее, да оба в шапках горлатных». 71 Не снимали шапки и поезжане.
Интересно, что в некото рых случаях на Русском Севере, где для предохранения жениха и
невесты приглашался колдун, он тоже постоянно находился в шапке, даже сидя в красном
углу.
Обычно этнографы считают, что пребывание жениха и невесты в шапках объясняется
стремлением защитить их от порчи. В народных представлениях легче всего навре дить
человеку, завладев его волосами, так как волосы — обитель души человека и средоточие его
жизненной силы. Такое истолкование подтверждается тем, что покрывание головы в
аналогичных целях применялось и в других обрядах: для защиты от порчи ребенка, для
излечения больного и т. д.
Возможны и другие интерпретации, в частности в связи с особым статусом жениха и невесты
как главных персонажей ритуала («князь» и «княгиня»). Шапки — один из знаков их
выделенное™, нахождения на самом верху ритуальной иерархии.
После свадьбы мужчина обычно не появлялся на людях без шапки. Абхазы считали, что это
недостойно мужчины. На Украине «взрослому стыдно выйти со двора с открытою головой:
,,Або я злодей, шобы я без капелюха ходив"».' 2 Появление мужчины без шапки могло быть
знаком не
87
только его социальной ущербности, но и его «чужести». Последняя могла пониматься в
этническом, конфессио нальном и других отношениях. Показательно, например, что у многих
народов отсутствие головного убора или головной убор необычной формы (например,
колпак) считались характерными признаками нечистой силы.
Вместе с тем в ряде повседневных ритуализованных ситуаций (при встрече с более высоким
лицом, при молитве и др.) мужчина должен был обнажать голову. Женщина во всех подобных
ситуациях должна была оставаться с покрытой головой и ни в коем случае не «светить
волосом». В народной традиции существует несколько мотивировок этого явления.
Главная из них заключается в том, что свадьба пред ставляет собой переход девушки во власть
мужа. Этот переход знаменуется тем, что жених овладевает косой невесты. Например, в
водской свадьбе жених отрезал косу невесты, а ее мать, передавая ему эту косу, говорила:
«Возьми косу вместе с головой, будь ее господином, а она будет твоей рабой».' 3 У алтайцев во
время свадьбы невесте заплетали две косы (женская прическа). Косу с правой стороны
заплетала родственница невесты со словами: «Я даю ее», с левой стороны — родственница
жениха, со словами: «Я беру ее». 74 На нее надевали бабий головной убор, и отныне ее волосы
мог видеть только муж. Поэтому показаться на глаза постороннему мужчине с непокрытой
головой считалось равносильным измене, а сорвать платок с головы женщины расценивалось
как тягчайшее оскорб ление. В Древней Руси по Уставу Ярослава с обидчика в подобных
случаях взимался крупный штраф. 75 Харак терно, что в качестве наказания за супружескую
невер ность с женщины снимали головной убор и остригали ей волосы, т. е. как бы
возвращали ее в «исходное» состояние, и муж был вправе отказаться от нее.
Запрет женщине появляться без головного убора мог получать и другие мотивировки.
Например, русские Нижегородской губернии считали, что его нарушение может повлечь за
собой неурожай, падеж скота и т. п., 76 украинцы Полтавской губернии — что солнце плачет,
когда женщина снимает платок, 77 Харьковской — что если замужняя женщина выйдет без
платка в сени, то домовой потянет ее за волосы на чердак. 78
Видимо, в различиях мужских и женских головных уборов и в разных принципах их ношения
нашли свое
воплощение некоторые из тех признаков, по которым мужчины и женщины должны
отличаться друг от друга (наряду, например, с другими деталями одежды, имею щими
специфически мужской или специфически женский характер). Иными словами, подобного
рода отличия являлись как бы «культурными» продолжениями или аналогами тех
признаков, которые мужчинам и женщинам даны природой. Этот принцип был
сформулирован уже в Новом Завете: «Всякий муж, молящийся или пророче ствующий с
покрытою головою, постыжает свою голову; и всякая жена, молящаяся или пророчествующая
с откры тою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая;
ибо, если жена не хочет покры ваться, то пусть и стрижется; а если жене стыдно быть
остриженной или обритой, пусть покрывается» (I Поел, к коринф. XI, 4—7).
Характерно, что несоблюдение принципов ношения головных уборов не только вызывало
«сомнение» в правильности половозрастной идентификации наруши теля, но и задевало
представителей противоположного пола. У хантов еще в начале нашего столетия появление
женщины перед чужим мужчиной без головного платка каралось вплоть до изгнания из рода.
«Какая ты женщина, если не закрываешься», — говорили ей. В понятие «закры вание» у
хантов входило и уважение к тому или иному лицу, занимавшему определенное положение по
линии родства. Считалось, что женщина с непокрытой головой и открытым лицом проявляет
недоброжелательность и неприязнь по отношению к мужчине, и такое отношение грозило
ему смертью. 79
Вместе с тем в некоторых обрядовых ситуациях женщины снимали головные уборы и
распускали волосы, например во время родов, гаданий, опахивания селений во избежание
мора. В Смоленской губернии женщины садились в поле, срывали друг у друга платки и
дергали за волосы для того, чтобы урожай был лучше. 80 Мужчи нам, как правило,
присутствовать при этом не разре шалось.
Видимо, экстремальностью ситуации объясняется до сих пор существующий обычай у народов
Кавказа: если женщина без покрывала и с распущенными волосами бросалась в гущу
Скачать книгу [0.15 МБ]
Пирамида