двенадцать панцуев. И каких панцуев! Сплошь упие и даже два липие!
Разглядывая эту гору богатства, привалившего к нему за одну ночь,
корневщик тупо повторил: - Через пятнадцать...
Внезапно в его глазах вспыхнула искорка интереса. Нечто, отдаленно
похожее на нормальные человеческие чувства и реакции, стало
потихоньку-полегоньку пробуждаться в его душе, околдованной лесными
дьяволами.
Матвей оторвал взгляд от панцуев, лежавших на его полусогнутых руках,
и вперился им в лешего с букетом. Потом спросил:
- Ван У был единственным человеком на Земле, который знал "тайну удачи
ва-панцуя"? - Какую тайну? Не понимаю,- буркнул леший. - Ну, тайну...
Этот... Как его... Шифр связи с вами. - Нет. Ван У не был нашим
единственным слугой. Просто у рода, к которому принадлежал Ван У,
имелся свой родовой шифр связи. А теперь им владеет твой род.
- Значит, есть на свете и другие, помимо меня, люди, которые знают
"тайну удачи"? ,
- "Тайну удачи"... А-а, теперь я понял. Вот, оказывается, как вы,
слуги, называете то, что мы зовем...-Леший замолк, поперхнувшись на
полуслове. Затем сказал: - Да. Такие люди есть, но их - мало. Даже
очень мало. Три тысячи лет назад вас, слуг, было много, а сейчас...-И
леший
час вас, знающих родовые шифры связи, осталось лишь трое на всей
Земле. Прощай.
И лесные дьяволы растаяли в воздухе. А фонарь мглисто-голубоватого
шара, сиявший в отдалении, в ту же секунду погас.
... Прошло пятнадцать лет. Двадцать. Тридцать.
Матвей Фролыч Стародубцев давно уже переехал с Дальнего Востока в Уфу.
Мысль вторично вое- - пользоваться "заговором на удачу" посещала его
неоднократно. Однако он все откладывал да откладывал поездку в далекие
от Уфы, уссурийские леса ради такого дела.
Заканчивая свой рассказ, Стародубцев вернулся к тому, с чего начал
его:
- Вот я и говорю, мы, корневщики,- хищники. Мы - истребители хилой
последней популяции женьшеня, изредка встречающегося сегодня лишь в
уссурийской тайге и совсем уж редко на севере Китая. Но по сравнению с
лешими, высвистанными мною неведомо откуда, мы - неумелые любители.
Простаки и недотепы!.. Леший - вот настоящие профессионалы в деле
сбора женьшеня. Вы обратили внимание на то, что они пользовались мною,
как хорошо натасканной собакой? Уж не знаю как, однако панцуй для них
отыскивал я. А им оставалось извлекать его из земли. Они и извлекли с
воистину нечеловеческой сноровкой. Я вот что думаю... Может быть,
осталось в нашем мире так мало женьшеня потому, что эти бравые ребята
давным-давно поснимали все сливки? Повыдергивали панцуй всюду, где он
некогда буйно и широко рос? Леший, если помните, обмолвился- три
тысячи лет назад было у леших много слуг, или, как я понимаю,
людей-ищеек, выводящих их на женьшень. А нынче почему-то осталось
якобы лишь трое таких людей. Я - один из них. Но даже я один произвел
в ту сумасшедшую ночь неслыханное по размерам, разбойное опустошение в
тайге. Причем опустошение на многие и многие километры вокруг поляны,
на которой повстречался с лешими. Подозреваю, с моей помощью ими были
изъяты там на огромной площади все без исключения упие и липие -
самые, как известно, ценные и самые редко встречающиеся корни панцуя.
- Почему вы вторично не воспользовались "тайной ва-панцуя"?
-Почему?.. Да, знаете ли, приберегал я ее из года в год на черный, так
сказать, день. А с другой стороны, я ни в чем никогда особенно не
нуждался, да и сейчас не нуждаюсь. Нормально живу. И тем не менее... -
Тем не менее?
- Тем не менее в будущем году, ежели буду жив, непременно отправлюсь
на Дальний Восток ловить за хвост удачу.
Стародубцев широко, добродушно улыбнулся.
- Оба моих внука,- пояснил он,- вошли уже во вполне зрелый возраст,
оба - давно женатые, а своих квартир у ребят нет. Маятся, околачиваясь
вместе с семьями по чужим углам... Вот я и хочу перед смертью сделать
каждому из них по подарку. По большой кооперативной квартире,
купленной за мой счет.
Придерживая дыхание, я поинтересовался осторожно:
-А вы не согласились бы позволить мне переписать у вас текст "заговора
на удачу"? И замер в ожидании ответа. Улыбка на лице старика стала еще
шире. - Э, нет, голубчик! - хохотнул он, вставая со стула.- Это, уж
извините, моя тайна, а не ваша. Леший четко сказал - отныне она
принадлежит моему роду. Вот вернусь в будущем году из похода за
панцуем и тотчас же передам тайну одному из моих внуков... Желаю вам
всего наилучшего!
Старик шагнул к двери, ведущей из номера в гостиничный коридор.
- Кстати,- молвил он, распахивая дверь и замирая на ее пороге.- Моя
фамилия вовсе не Стародубцев. Да и зовут меня не Матвеем Фролычем.
Назвавшись так, я, хе-хе, решил подстраховаться на всякий случай. Ну,
дабы ни вы лично, ни те, кому вы, может быть, будете рассказывать обо
мне, не тревожили меня своими визитами... Искать Стародубцева
бесполезно! Прощайте.
И из моего номера вышел вовсе не Матвей Фролыч Стародубцев.
Пирамида
