их в лицо, когда они были рождены. Мгновенно были рождены два мальчика, названные Хун-Ахпу
и Шбаланке. Здесь, в лесу, появились они на свет.
Потом внесли их в дом, но они не хотели спать.
- Ступай выбрось их! - сказала старица, - ибо поистине они кричат слишком много. - Тогда
(Хун-Бац и Хун-Чоуэн) вышли и положили их в муравейник. Там они мирно спали. Тогда они
вынули (новорожденных) из муравейника и положили на чертополох.
То, чего желали Хун-Бац и Хун-Чоуэн, это, чтобы (Хун-Ахпу и Шбаланке) умерли в
муравейнике или умерли на чертополохе. Они желали этого из-за той ревности и зависти, которую
Хун-Бац и Хун-Чоуэн чувствовали к ним.
Сначала они даже отказались принять своих младших братьев в дом; они не хотели
признавать их, и поэтому они были воспитаны в лесной чаще.
Хун-Бац и Хун-Чоуэн были великими музыкантами и певцами; они выросли среди испытаний и
нужды, и у них было много горя, но они стали очень мудрыми. Они были флейтистами, певцами,
художниками и резчиками по камню, все это они знали, как делать.
Они сознавали свое назначение, и они знали также, что они - преемники своих родителей, тех,
кто отправились в Шибальбу. Они знали, что их отцы умерли там. Хун-Бац и Хун-Чоуэн были
исполнены большого знания, и в своих сердцах они знали все относительно рождения их двух
младших братьев. Тем не менее, будучи завистливыми, они не показывали своей мудрости, и их
сердца были наполнены злыми желаниями против них, хотя Хун-Ахпу и Шбаланке не обидели их
никаким образом.
Эти два (последних) ничего не делали в продолжение всего дня, кроме того что стреляли из
выдувной трубки; их не любили ни их бабушка, ни Хун-Бац и Хун-Чоуэн. Им не давали ничего
есть; только тогда, когда еда была закончена и кончали есть Хун-Бац и Хун-Чоуэн, тогда
приходили поесть младшие (братья). Но они не оскорблялись за это и не приходили в гнев, а
переносили все терпеливо, потому что они сознавали свое положение и понимали все совершенно
ясно. Они приносили с собой птиц день за днем, когда приходили, а Хун-Бац и Хун-Чоуэн ели их,
не уделяя никакой доли ни одному из них, ни Хун-Ахпу, ни Шбаланке.
Единственно, чем занимались Хун-Бац и Хун-Чоуэн, - это игрой на флейте и пением.
И вот однажды, когда Хун-Ахпу и Шбаланке пришли, не принеся на этот раз с собой ни одной
птицы, то их бабушка разозлилась, когда вошли они в дом.
- Почему на этот раз не принесли вы птицей - спросила она Хун-Ахпу и Шбаланке.
А они ответили:
- Вот что случилось, бабушка. Птицы наши запутались на вершине дерева, а мы не смогли
взобраться и достать их, дорогая бабушка. Если наши старшие братья так желают, то пусть
пойдут вместе с нами и спустят птиц вниз, - сказали они.
- Хорошо, - отвечали старшие братья, - на заре мы пойдем с вами.
(И когда они это говорили), они шли к своей погибели. Слепотой были поражены они оба, на
свою погибель, Хун-Бац и Хун-Чоуэн.
- Мы хотим лишь изменить их природу, их жирную внешность, так, чтобы осуществилось бы
наше слово и предсказание, за все страдания и мучения, которые они причинили нам. Они желали,
чтобы мы умерли, чтобы мы были уничтожены, мы, их младшие братья. В своих сердцах они дейс-
твительно считают, что мы созданы быть их служителями. Из-за этих причин мы должны одолеть
их и дать им урок. - Так говорили друг другу (Хун-Ахну и Шбаланке).
Тогда они направились к подножью дерева, называвшегося канте. Их сопровождали два их
старших брата, когда они отправились в путь. Тут они начали охотиться своими выдувными
трубками. Невозможно было сосчитать птиц, щебетавших на дереве, и их старшие братья
удивлялись, видя так много птиц. (Застреленных) птиц было много, но ни одна не упала к
подножью дерева.
- Наши птицы не падают на землю. Идите и доставьте их вниз, - сказали (Хун-Ахпу и
Шбаланке) своим старшим братьям.
- Хорошо, - ответили (последние).
И тогда они тотчас вскарабкались на дерево, но дерево начало становиться все выше и выше,
и ствол его увеличился. Тогда Хун-Бац и Хун-Чоуан захотели спуститься вниз, но не могли они
уже больше спуститься с вершины дерева.
И тогда сказали они с вершины дерева:
- Что случилось с нами, о наши братья, О мы несчастные! Это дерево устрашает нас только
при взгляде на него. О наши братья! - воскликнули они с вершины дерева.
А Хун-Ахпу и Шбаланке тогда ответили:
- Распустите ваши набедренные повязки, крепко привяжите их под вашим животом, оставив
висящими длинные концы, и потяните их снизу. Таким образом вы легко сможете сойти вниз. - Так
сказали им младшие братья.
- Да будет так! - ответили они, оттягивая концы своих поясов назад. Но в то же мгновение эти
концы превратились в хвосты, а они сами
стали обезьянами. Тогда они начали скакать по ветвям деревьев, среди деревьев больших и малых
гор, а затем они исчезли в лесу, все время гримасничая, крича и качаясь на ветвях деревьев.
Таким способом Хун-Бац и Хун-Чоуэн были побеждены Хун-Ахпу и Шбаланке; и только из-за
своего чародейства могли они совершить это.
После этого они возвратились в свой дом, и когда они пришли, они сказали своей бабушке и
своей матери:
- Что это могло быть, о наша бабушка, что случилось с нашими старшими братьями, потому
что их лица стали грубыми, а они сами неожиданно превратились в зверей? - Так говорили они.
- Если вы чем-нибудь повредили вашим старшим братьям, вы огорчили меня, вы наполнили
меня печалью. Не делайте подобных вещей вашим братьям, о (дети) мои, - сказала старица Хун-
Ахпу и Шбаланке.
А они ответили своей бабушке:
- Не огорчайся, о наша бабушка. Ты увидишь снова лица наших братьев. Они возвратятся, но
это будет трудное испытание для тебя, бабушка. Будь осторожна и не смейся при (взгляде) на них.
А теперь давайте испытаем их судьбу, - сказали они.
Немедленно (братья) начали играть на своих флейтах, наигрывая (песню) "Хун-Ахпу-Кой".
Затем они пели, играя на флейте и барабане, схватив свои флейты и барабан. После они уселись
рядом со своей бабкой и продолжали играть на флейте; они звали (назад) своих братьев музыкой и
песней, произнося нараспев песню, называвшуюся "Хун-Ахпу-Кой".
Наконец, появились Хун-Бац и Хун-Чоуэн и, подходя, начали танцевать; но когда старица
взглянула и увидела их безобразные лица, то она стала смеяться. Старица не смогла удержать
своего смеха, и они сразу удалились, так что не было больше видно их лиц.
- Ну, вот и все, бабушка! Они ушли в лес. Что ты сделала, наша прародительница? Мы можем
сделать эту попытку только четыре раза, и осталось лишь три. Мы попытаемся снова позвать их
(сюда) с помощью игры на флейте и песни, но ты постарайся удержать свой смех. Пусть еще раз
начнется испытание! - сказали снова Хун-Ахпу и Шбаланке.
И тотчас начали они снова дуть во флейты, и снова (Хун-Бац и Хун-Чоуэн) возвратились;
танцуя, они дошли до середины двора дома. Они гримасничали, возбуждая в их бабке такую
веселость, что, наконец, она разразилась громким смехом. Они, действительно, были очень
забавны с их обезьяньими лицами, их широкими животами, их узкими хвостами, судорожно
двигавшимися, чтобы выразить их чувства. Все это заставляло старицу смеяться.
Тогда снова (старшие братья) ушли назад в горы. И сказали Хун-Ахпу и Шбаланке:
- А теперь что мы будем делать, о бабушка? Попытаемся еще раз. Это (уже) третий!
Они снова заиграли на флейте, и те (обезьяны) возвратились, танцуя. Теперь старица смогла
удержать свой смех. Тогда они вскарабкались на (главную балку) - самое теплое место в доме; их
глаза светились красным светом, они отворачивали прочь свои лица с широкими кривыми ртами и
втянутыми губами. Они были очень взволнованы и пугали друг друга гримасами, которые они
Пирамида