перехода Деу-ла.
Как бы то ни было, теперь, как и раньше, у нас не было возможности заниматься
анализом своих чувств. Необходимо добраться до вершины перевала рано утром, чтобы
обеспечить себе как можно больше времени для выбора верного направления, в том случае
если на обратной стороне склона окажутся несколько дорог, и предотвратить возможную
задержку, вызванную каким-либо непредвиденным происшествием.
Итак, мы уже собрались отправиться дальше, как вдруг из кустов вышел человек с
вязанкой дров.
Йонгден был вынужден в очередной раз поведать назидательную, частично
вымышленную историю о многочисленных паломничествах, которые мы совершили, и
подробно рассказать о наших родных краях.
Когда допрос был окончен, мой спутник снова осведомился о состоянии перевала и
расстоянии, отделявшем нас от него. Ответы докпа в точности подтвердили то, что мы
слышали раньше. Он посоветовал нам попытаться пройти через Айгни-ла: этот путь к По-юл
был длиннее, но гораздо удобнее. Он также утверждал, что по дороге мы встретим хижины
пастухов, заброшенные в эту пору, которые послужат нам пристанищем. Он никогда их не
видел, но все знали, что обитатели По поднимаются летом высоко в горы со своими стадами,
и путники говорили, что эти становища стоят прямо на дороге.
Последние сведения, несомненно, имели ценность, но мне гораздо важнее было узнать
что-либо о верховьях реки, протекавшей по югу местности По108. Однако задавать прямые
вопросы неразумно. У арджопа , если только они не проделывают один и тот же маршрут
несколько раз, нет никакого представления о топографии края, простирающегося перед
ними, и, кроме того, это их нисколько не интересует. Мне не следовало показывать, что я
знаю о существовании реки, спускающейся с этих гор к По-мед и вливающейся в реку
Йесру-Цангпо. Если бы я открыто проявила интерес к линии водораздела бассейнов Салуина
и Брахмапутры, это показалось бы крайне подозрительным. Поэтому я сделала вид, что
озабочена сугубо материальными вещами.
— А как там с водой, — спросила я, — найдем ли мы ее по другую сторону перевала?
— Не волнуйтесь, — ответил мужчина, — вы будете идти вдоль реки до самых
пастбищ. Это все, что я могу вам сказать. Дальше я никогда не бывал.
108 Она называется По-мед: «нижняя часть местности По».
— Встретим ли мы воду на дороге, спускающейся с Готза-ла? — продолжала
допытываться я.
— Да, но река там поуже.
— А на третьем перевале?
Я чувствовала, что проявляю излишнюю настойчивость, но, понимая, что из-за снега и
отсутствия пищи не сумею исследовать гору столь основательно, как мне бы хотелось,
стремилась получить побольше сведений. Я выбрала бы маршрут через Готза-ла, если бы
была уверена, что этот путь интереснее маршрута через Айгни-ла.
— Что? — удивился мой собеседник, нахмурив брови. — Вы не сможете пройти через
Иентсонг-ла, он завален снегом… Люди из По говорят, что там течет большая река… Какое
вам до этого дело?
Йонгден поспешил мне на помощь.
— Ах! — воскликнул он со смехом. — Вы не знаете мою старую матушку, она вечно
боится остаться без чая. Ее глаза постоянно выискивают ручейки и места для отдыха. Если
бы я ее слушал, мы распивали бы чай по полдня.
Докпа тоже рассмеялся.
— Ах вот как! — сказал он. — Чай — поистине прекрасная вещь, особенно для
женщин, которые не пьют так много спиртного, как мы.
И тут моего ламу неожиданно осенило.
— Старший брат, — обратился он к тибетцу, — нет ничего лучше, чем умножать
заслуги путем благих деяний; добрые дела приносят пользу и выгоду не только в этой жизни,
но и в тех, что последуют за ней.
Крестьянин не мог не согласиться с этим поучительным изречением и закивал головой.
— Видите ли, — продолжал Йонгден, — сам я — лама, а эта старая женщина109, моя
мать, — нагcпа юм ; мы оба являемся нескорпа , и тот, кто окажет нам помощь, несомненно,
совершит весьма похвальный поступок. Одолжите нам своих лошадей и проводите нас до
перевала Айгни.
Это была дерзкая попытка. Убедить докпа предоставить свои услуги бесплатно, если
он не вынужден сделать это по приказу своего непосредственного начальства, обычно
невозможно. Мы прятали в поясах звонкие доводы, которые немедленно убедили бы этого
человека, избавив нас от долгих уговоров, но мы считали, что было бы неосмотрительно
прибегать к ним в здешних краях.
Я присела на траву и забавлялась, наблюдая за поединком двух хитрецов. Но докпа
был не в силах тягаться с моим приемным сыном, который порой мог бы дать фору самому
Одиссею. Все же победа Йонгдена оказалась неполной: он раздобыл только одну лошадь, на
которой нам предстояло ехать по очереди, а докпа должен был нести нашу поклажу на
спине. Однако и в таком урезанном виде наша удача показалась мне чудом.
Не могло быть и речи, чтобы привести лошадь в тот же вечер и оставить ее ночью в
горах без крыши над головой. К тому же Йонгден не хотел разлучаться с докпа , опасаясь,
что, оказавшись вдали от него, тот выйдет из-под его влияния и передумает. Поэтому он
попросил у крестьянина разрешения переночевать в его доме. Тибетец на миг задумался, а
затем согласился.
Мы должны были снова перейти через реку, так как стойбище пастухов осталось на
другом берегу. Я боялась снимать войлочные сапоги и показывать свои слишком белые ноги,
которые могли бы удивить тех, кто их увидит, и нашла выход из трудного положения,
109 Конечно, я уже далеко не молода, но, решив полностью изменить свой облик, приписала себе некоторое
количество лет и в присутствии тибетцев изображала дряхлую старуху, чтобы никто не догадался, кто я такая, и
не выдал меня в случае дознания. Однако, несмотря на это, я, вероятно, выглядела моложе своих шестидесяти
двух лет. Женщины удивлялись, что я сохранила все зубы и у меня нет седых волос. Поэтому я решила
несколько убавить свой почтенный возраст и снизила его до пятидесяти шести лет, которые сохраняла до самой
Лхасы, где кокетливо омолодила себя еще немного.
ссылаясь на мучивший меня ревматизм. Я сказала, что, если войду в холодную воду, мои
боли тотчас же усилятся. Поэтому я, дескать, предпочту сделать крюк и пройти по мосту.
Однако славный тибетец, в душе которого уже начинали давать всходы проповеди моего
ламы, горел желанием совершить какой-нибудь благородный поступок, возможно надеясь
таким образом смягчить роковые последствия своей разбойничьей жизни 110 , которые,
очевидно, вызывали у него угрызения совести. Он заявил, что будет переносить нас по
очереди через небольшие речки.
Это решение меня устраивало, ибо оно сокращало наш путь. Однако я чувствовала себя
неловко из-за автоматического пистолета, мешочка с золотом, висевшего у меня на груди, и
пояса, набитого деньгами, который я носила под платьем.
Когда этот человек посадит меня на спину, думала я, он почувствует, что я тяжелее,
чем кажусь с виду, и, вероятно, поймет, что я скрываю под одеждой какие-то твердые
предметы… Если он догадается, что это ценности и деньги, мы рискуем быть убитыми…
Теперь, когда мы на верном пути и можем надеяться на успешный исход своего
Пирамида