статуэтки, или "Венеры") на религиозные представления доисторических
охотников Северной Азии; это влияние, однако, не прервало палеолитическую
традицию. Выводы Нарра таковы: черепа и кости животных, найденные на
европейских палеолитических стоянках (50 000 - 30 000 лет до н. э.), могут
интерпретироваться как ритуальные жертвы. Весьма правдоподобно, что почти в
то же время и в связи с теми же обрядами выкристаллизовались магико-
религиозные концепции возвращения животных к жизни из их костей; именно в
этом видении мира следует искать корни азиатского и североамериканского культа
медведя. Вскоре после этого, около 25 000 лет до н. э., в Европе запечатлелись
древнейшие следы шаманизма (Ласко), с пластическими изображениями птицы,
духа-покровителя и экстаза23.
Оценка достоверности хронологии, предложенной Нарром, - дело специалистов24.
Не вызывает сомнения древность "шаманских" ритуалов и символов. Но еще
предстоит определить, являются ли полученные доисторические материалы
первыми проявлениями шаманизма in statu nascendi, в состоянии зарождения, или
же это только первые доступные нам сегодня документы о более древнем
религиозном комплексе, не нашедшем, однако, "пластических" выражений
(рисунки, ритуальные предметы и т. п.) раньше эпохи Ласко.
Чтобы хорошо понять формирование шаманского комплекса в Центральной и
Северной Азии, не следует забывать о двух принципиальных компонентах этой
проблемы: с одной стороны, экстатический опыт как таковой, как первичное
явление; с другой - историко-религиозная среда, в которую этому экстатическому
опыту пришлось интегрироваться, и идеология, которая должна его обосновывать.
Экстатический опыт мы определили как "первичное явление", так как мы не видим
повода, чтобы считать его плодом определенного исторического момента, то есть
плодом определенной формы цивилизации; мы склонны считать его скорее
составной частью комплекса человеческих характеристик, и именно поэтому
известным всему архаическому человечеству; вместе с различными формами
культуры и религии модифицировалась и изменялась только интерпретация и
оценка экстатического опыта. Какой же была историко-религиозная ситуация в
Средней и Северной Азии, то есть там, где позже выкристаллизовался шаманизм
как автономный и специфический комплекс? На всей этой территории, притом с
древнейших времен, свидетельствуется существование Всевышнего Существа с
небесной структурой, которая, впрочем, морфологически соответствует всем
другим Всевышним небесным Существам архаических религий. Символика
вознесения, со всеми ее обрядами и мифами, должна быть связан со Всевышними
небесными Существами; как известно, "высота" как таковая была священна, а
много Всевышних Богов архаических народов называются "Тот, Кто вверху", "Тот с
Неба" или просто "Небо". Этот символизм восхождения и "вознесения" сохраняет
свою религиозную ценность и актуальность даже после "исчезновения"
Всевышнего небесного Существа, ибо, как известно, Всевышние Существа
постепенно теряют свою культовую актуальность, уступая место "более
динамичным" или "более близким" религиозным формам или персонажам (боги
бури и плодородия, демиурги, души умерших, великие богини и т. д.).
Преобразование небесного Бога в deus otiosus, праздного бога, еще сильнее
подчеркивает магико-религиозный комплекс, обычно определяемый понятием
"матриархат". Ограничение и даже полная потеря религиозной актуальности
уранических существ обозначены иногда в мифах, упоминающих о первичной
райской эпохе, когда сообщение между Небом и Землей было легким и доступным
для всех; в результате какого-то события (особенно ритуальной ошибки) это
сообщение было прервано, а Всевышние Существа отошли в наивысшие сферы
небес. Повторим еще раз: упадок культа Всевышнего небесного Существа не
привел к упадку символизма вознесения со всеми его последствиями. Как мы
видели, этот символизм зафиксирован везде и во всех исторических контекстах.
Можно сказать, что он играет принципиальную роль в шаманских техниках и
идеологии.
В предыдущей главе мы видели, в каком смысле шаманский экстаз можно считать
возрождением мифического illud tempus (времени оного), когда люди могли в
действительности общаться с Небом. Несомненно, небесное вознесение шамана
(или знахаря, мага и т. д.) является глубоко модифицированными и иногда
деградированными остатками этой архаической религиозной идеологии,
основанной на вере во Всевышнее небесное Существо и реальные сношения
между Небом и Землей. Шаман, однако, как мы видели, в связи со своим
экстатическим опытом - позволяющим ему вновь переживать состояние,
недоступное для остальных людей, - считается и сам себя считает избранным
существом. Мифы, кроме того, вспоминают о более интимных отношениях между
Всевышними Существами и шаманами; речь идет, прежде всего, о Первом
Шамане, посланном Всевышним Существом или его субститутом (демиургом или
солнечным богом) на Землю для защиты людей от болезней и злых духов.
Исторические модификации центрально- и североазиатских религий, то есть,
говоря вообще, все более важная роль культа предков и божественных или
полубожественных персонажей, занявших место Всевышнего Существа, изменили,
в свою очередь, и значение экстатического опыта шамана. Нисхождение в Ад25,
борьба со злыми духами, но также и все более близкие отношения с "духами",
ведущие к "воплощению" этих духов в шамана или "одержимости" шамана ими,
являются в большинстве своем более поздними нововведениями, которые мы
можем приписать общему преобразованию религиозного комплекса. К этому
следует еще добавить южные влияния, которые проявились довольно рано и
модифицировали как космологию, так и мифологию и техники экстаза. К этим
южным влияниям следует отнести сравнительно недавнее влияние буддизма и
ламаизма, а также иранские влияния и, в меньшей мере, предшествовавшие им
месопотамские влияния.
Вероятно, инициационная схема ритуальной смерти, за которой следует
воскрешение шамана, также является новшеством, восходящим, однако, к очень
древним временам; ее никак нельзя считать влиянием античного Ближнего
Востока, поскольку символика и ритуал инициационной смерти и воскрешения
зафиксированы уже в австралийских и южноамериканских религиях. Однако
нововведения, связанные с культом предков, нашли свое отражение прежде всего
в структуре именно этой схемы посвящения. Само понятие мистической смерти
было модифицировано вследствие различных магико-религиозных изменений,
вызванных лунными мифологиями, культом умерших и выработкой магических
идеологий.
Таким образом, азиатский шаманизм следует считать архаической техникой
экстаза, в основе которой заложена первичная идеология - вера во Всевышнее
небесное Существо, с которым можно поддерживать прямые отношения путем
вознесения на Небо; эта идеология постоянно преображалась в силу целого ряда
экзотических влияний, увенчавшихся вторжением буддизма. Кроме того,
представления о мистической смерти содействовали все более тесным
отношениям с душами предков и "духами"; в конце концов эти отношения стали
приобретать форму "одержимости"26. Как мы видели, феноменология транса
Тэги:
Медитация Шаманизм
Пирамида