подверглась многим изменениям и деградациям, обусловленным большей частью
искажениями чистой природы экстаза. Тем не менее все эти инновации и все
деградации не были в состоянии устранить саму возможность настоящего
шаманского экстаза - в различных регионах мы встречали примеры подлинных
шаманских мистических переживаний в форме "духовных" вознесений на Небо,
причем подготовка к этим переживаниям осуществляется с помощью медитации,
техника которой сравнима с техниками великих мистиков Востока и Запада.
Эпилог
Нет перерыва в истории мистики. Мы уже несколько раз замечали в шаманском
экстазе "тоску по раю", напоминающую один из старейших типов христианского
мистического переживания1. "Внутренний свет", играющий принципиальную роль
в индийской мистике и метафизике, как и в христианской мистической теологии,
был засвидетельствован, как мы видели, уже в эскимосском шаманизме. Добавим,
что магические камушки, которыми фаршируется тело австралийского знахаря,
тоже определенным образом символизируют "застывший свет"2.
Но шаманизм важен не только своим местом в истории мистики. Шаманы сыграли
существенную роль в защите психической монолитности общества. Это
непревзойденные воины в борьбе с демонами; не менее эффективно противостоят
они также болезням и черным магам. Образцовой фигурой шамана-мастера
является Дто-мба Ши-ло, мифический основатель шаманизма на-кхи, неутомимый
истребитель демонов (см. выше). Большое значение боевых элементов в
некоторых типах азиатского шаманизма (копье, кольчуга, меч и т. д.) объясняется
необходимостью борьбы против демонов, настоящих врагов человечества. В
общем можно сказать, что шаман защищает жизнь, здоровье, плодородие, мир
"света" - от смерти, болезней, бесплодия, несчастья, от мира "тьмы".
Воинственность шамана иногда становится агрессивной манией; в некоторых
сибирских традициях шаманы неустанно сражаются друг с другом в облике
животных. Но подобного рода агрессивность скорее исключительна; она
свойственна некоторым видам сибирского шаманизма и венгерскому тальтосу.
Принципиальной и универсальной является борьба шамана с тем, что мы могли бы
назвать "силами Зла". Нам нелегко вообразить, что значил такой мастер для
архаического общества. Это, прежде всего, уверенность, что люди не одиноки в
чуждом мире, окруженные со всех сторон демонами и "силами Зла". Кроме богов и
сверхъестественных существ, к которым обращаются молитвы и которым
приносятся жертвы, существуют еще "специалисты по священному", люди,
способные "видеть духов, возноситься на Небо и встречаться с богами, спускаться
в Ад и бороться с демонами, болезнями и смертью. Принципиальная роль шамана
в защите психической целостности общества зиждется прежде всего на
уверенности людей в том, что один из них сможет им помочь в критической
ситуации, вызванной обитателями невидимого мира. Чрезвычайно утешительной и
укрепляющей является убежденность, что один из членов общества может видеть
то, что закрыто и невидимо для остальных, а также приносить непосредственные
и точные сообщения из сверхъестественных миров.
Именно благодаря способности путешествовать в сверхъестественные миры и
видеть сверхчеловеческие существа (богов, демонов, души умерших и т. п.) шаман
мог внести решающий вклад в познание смерти. Вероятно, многие элементы
"погребальной географии", как и некоторые темы мифологии смерти, являются
результатом экстатических переживаний шаманов. Видимый шаманом мир и
существа, встречаемые им во время экстатического путешествия в потусторонний
мир, подробно описаны самими шаманами во время транса или после него.
Неизвестный и страшный мир смерти приобретает форму, организуется вокруг
специфических образцов, чтобы в итоге проявить собственную структуру и со
временем стать близким и достижимым. В свою очередь, существа, населяющие
мир смерти, становятся видимыми; они приобретают формы, ведут себя как
определенные личности, имеют даже свою биографию. Постепенно мир умерших
становится познаваемым, а сама смерть расценивается прежде всего как ритуал
перехода к духовному способу бытия. Таким образом, рассказы об экстатических
путешествиях шаманов приводят к "одушевлению" мира умерших, обогащая его
чудесными формами и личностями.
Мы уже упомянули о совпадении между рассказами о шаманских экстазах и
некоторыми эпическими темами из устной литературы3. Приключения шамана на
том свете, испытания, которым он подвергается во время своих путешествий в
Преисподнюю и вознесений на Небо, напоминают приключения персонажей из
народных сказок и героев эпической литературы. Весьма вероятно, что многие
"темы" или эпические мотивы, как и многие персонажи, образы и стереотипы
эпической литературы, имеют экстатическое происхождение в том смысле, что они
заимствованы из рассказов шаманов о путешествиях и приключениях в
сверхчеловеческих мирах.
Возможно, что и предэкстатическая эйфория составляла один из универсальных
источников лирической поэзии. Подготавливая транс, шаман бьет в бубен,
вызывает своих духов-помощников, говорит "на тайном языке" или "языке
животных", наследуя крики животных, особенно пение птиц. В конце он достигает
"второго состояния", стимулирующего лирическую поэзию и языковое творчество.
И в наши дни поэтическое творчество является актом совершенной духовной
свободы. Поэзия обновляет язык, становясь его продолжением; каждый
поэтический язык является прежде всего тайным языком, то есть творением
собственного мира, мира совершенно закрытого. Самый чистый поэтический акт
является пробой нового сотворения языка на основе внутреннего переживания,
которое - как и экстаз или религиозное вдохновение "примитивных" людей -
открывает самую глубину вещей. Именно из этого рода языковых творений,
ставших возможными благодаря предэкстатическому "вдохновению",
выкристаллизовались позже "тайные языки" мистиков и традиционные
аллегорические языки.
Следует также сказать несколько слов о драматическом характере шаманского
сеанса. Мы имеем в виду не только лечебные сеансы, иногда исключительно
сложные, изысканные и оказывающие, несомненно, положительное влияние на
больного4. Всякий настоящий шаманский сеанс становится в конечном итоге
спектаклем, не имеющим аналога в повседневном опыте. Фокусы с огнем, "чудеса"
вроде номера с канатом, демонстрация магических способностей показывают
другой, сказочный мир богов и магов, мир, в котором все кажется возможным, где
умершие возвращаются к жизни, а живые умирают, чтобы затем воскреснуть, где
в одно мгновение можно исчезнуть и снова появиться, где опровергаются "законы
природы" и появляется и интенсивно присутствует некая сверхчеловеческая
"свобода".
Сегодня трудно нам, современным, представить себе воздействие такого
спектакля на "первобытное" общество. Шаманские "чудеса" не только
подтверждают и укрепляют структуру традиционной религии, но также
стимулируют и оживляют воображение, стирая границы между сном и
непосредственной реальностью, открывают окна в миры, населенные богами,
Тэги:
Медитация Шаманизм
Пирамида