мифической птицы или на облаках. Нет необходимости возвращаться ко всем
уже известным деталям символики полета (перья, крылья и т. п.). Добавим
только, что многократно зафиксированное в различных частях Европы поверье
приписывает колдунам и ведьмам умение летать по воздуху56. Мы видели, что
те же магические способности приписываются йогам, факирам и алхимикам
(см. выше). Заметим, однако, что эти способности часто носят сугубо духовный
характер: "полет" обозначает лишь ум, понимание тайн или метафизических
истин. "Ум (манас) - самая быстрая птица", - говорится в Ригведе (VI, 9, 5), а
Панчавимша Брахмана (XIV, I, 13) добавляет: "Тот, кто понимает, имеет
крылья"57. Подробный анализ символики магического полета завел бы нас
слишком далеко. Заметим только, что на формирование его современной
структуры оказали влияние два важных мифологических мотива:
представление души в образе птицы и концепция птицы как проводника душ.
Негеляйн, Фрэзер, Фробениус58 собрали большое количество материалов,
касающихся этих двух мифов о душе. В данном случае для нас важен тот факт,
что колдуны и шаманы здесь, притом столько раз, сколько пожелают, могут
"оставлять тело", то есть достигать смерти, которая одна только и может
превращать простых смертных в "птиц": шаманы и колдуны могут
наслаждаться состоянием "душ", "бесплотных существ", которое доступно
обычным людям только в минуту смерти. Этот магический полет есть
одновременное выражение автономности души и ее экстаза. Становится
понятным, почему этот миф смог войти в такие различные культурные
комплексы как колдовство, мифология сна, солнечные культы и обожествление
императоров, техники экстаза, погребальный символизм и т. д. Связан он и с
символикой вознесения на Небо (см. ниже). Этот миф о душе содержит в себе
зародыш всей метафизики автономии и духовной свободы человека; именно
здесь следует искать истоки первых размышлений о добровольном отделении
от тела, о всемогущстве разума, о бессмертии человеческой души. Анализ
"воображения движения" показывает, насколько характерна для человеческой
психики тоска по полету59. Принципиально здесь то, что мифология и обряды
магического полета, являясь привилегией колдунов и шаманов, подтверждают
и выражают их трансцендентность по отношению к человеческой природе;
поднимаясь в воздух в виде птиц или в своем нормальном облике, шаманы в
некотором смысле показывают упадок человека: ведь многие мифы, как мы
уже видели, содержат воспоминания о доисторических временах, когда все
люди могли возноситься на Небо, вскарабкиваться на гору, дерево или
лестницу, поднимаясь собственными силами или уносимые птицами. Упадок
человечества сделал для большинства людей невозможным полет в Небо:
только смерть возвращает людям (да и то не всем!) их изначальное состояние,
в котором они могут подниматься в Небо и летать как птицы.
Не предпринимая здесь анализа символики полета и мифологии души-птицы,
мы еще раз напомним, что эта концепция, а также идея отождествления души
умершего с птицей, присутствовала уже в религиях архаического Ближнего
Востока. Египетская Книга Мертвых описывает умершего как взвивающегося
сокола (гл. XXVIII и т. д.), в Месопотамии умерших представляли в облике
птиц. Этот миф, вероятно, еще древнее: на доисторических памятниках Европы
и Азии Космическое Древо представлено с двумя птицами на ветвях60; кажется,
что, наряду со своим космологическим значением, эти птицы символизируют
также Душу-Предка. Как мы помним, действительно, в мифологиях Средней
Азии, Сибири и Индонезии птицы, сидящие на ветвях Мирового Древа,
представляют души людей. Поскольку шаманы умеют превращаться в "птиц",
то есть переходить в состояние "духов", то они могут летать и к самому Древу
Мира и приноcить оттуда души-птицы. Птица, сидящая на конце палки, -
распространенный символ в шаманской среде; его можно видеть, например, на
могилах якутских шаманов. У венгерского тальтоса "перед жилищем стоит шест
или столб с птицей на верхушке; шаман посылает его туда, куда должен идти
сам"61. Известно изображение птицы на верхушке столба на знаменитом
рельефе Ласко (человек с птичьей головой), в котором Кирхнер увидел символ
шаманского транса62. Как бы то ни было, несомненно, что мотив "птица на
столбе" чрезвычайно архаичен.
На этих нескольких примерах мы видим, что символизм и мифология
"магического полета" выходят за рамки шаманизма в строгом смысле этого
слова и являются более древними; они составляют часть идеологии
универсальной магии и играют первостепенную роль во многих религиозно-
магических комплексах. Но включение этой символики и соответствующих
мифологем в шаманизм вполне объяснимо, поскольку они выявляют и
подчеркивают сверхчеловеческое состояние шаманов, их способность
свободного перемещения в трех космических сферах и беспрепятственного
перехода от "жизни" к "смерти" и обратно - подобно "духам", чей престиж они
присвоили. "Магический полет" вождей указывает на ту же автономию и
победу над Смертью.
В связи с этим нелишне вспомнить, что левитация святых и чудотворцев
встречается также в христианской и исламской традициях63. Католическая
агиография зафиксировала достаточно много случаев левитации и даже
"полета"; об этом свидетельствуют материалы, собранные Оливье Леруа64.
Самым знаменитым примером служит случай святого Иосифа Копертинского
(Copertino, 1603-1663). Один из свидетелей его левитации описывает ее
следующим образом: "...вознесся в воздух и внутри собора летал, как птица,
над алтарем Господа, где поцеловал дарохранительницу... Иногда также
видели... как он летал над алтарем святого Франциска и Пресвятой Девы
Гротеллоской..." В другой раз он взлетел на оливковое дерево "и стоял полчаса
на коленях на ветви, которая покачивалась, как будто на ней сидела птица".
Еще как-то раз он пролетел в экстазе на высоте около двух с половиной метров
над землей к миндальному дереву, находившемуся в тридцати метрах65. Среди
многочисленных примеров левитации или полетов святых и блаженных
известен также случай сестры Марии из монастыря Распятого Иисуса, арабки-
кармелитки: она поднималась очень высоко в воздух, на высоту верхушек
деревьев монастырского сада в Вифлееме: "но она начинала возноситься,
придерживаясь за ветви, и никогда не летала свободно по воздуху"66.
Мост и "трудный переход"
Шаманы, как и умершие, должны в своем путешествии в Преисподнюю перейти
через мост. Как и смерть, экстаз означает "перемену", которую миф образно
представляет как "опасный переход". Мы уже рассмотрели значительное
количество таких примеров. Намереваясь возвратиться к этой теме в отдельной
работе, мы ограничимся здесь лишь краткими замечаниями. Символизм моста в
загробный мир широко распространен и выходит за рамки мифологии
шаманизма67. С одной стороны, этот символизм связан с мифом о мосте (или о
дереве, лиане, etc.), соединявшем некогда Землю и Небо, благодаря чему люди
без труда общались с богами; с другой стороны, существует также связь с
символизмом посвящения, а именно с символом "узкой двери" или
Тэги:
Медитация Шаманизм
Пирамида
