исключают существования промежуточных форм шаманской йоги, целью которой было
бы достижение определенных экстатических переживаний166.
Другие "шаманские" элементы можно найти в индийских верованиях, связанных со
смертью и судьбой умершего167. Как и у многих других азиатских народов, они сохраняют
следы представлений о множестве душ168. Но в Древней Индии преимущественно верили,
что после смерти душа возносится на Небо, к Яме169 и Предкам (питарас). Умершему
советовали не пугаться четырехглазых собак Ямы и идти дальше своей дорогой, чтобы
присоединиться к Предкам и к богу Яме170. Ригведа не содержит точного описания моста,
по которому должен проходить умерший. Упоминается, однако, о реке171 и лодке172, что
скорее напоминает дорогу в Ад, чем на Небо. Во всяком случае, мы узнаем остатки
старого ритуала, в котором умершему напоминали дорогу, по которой следует идти,
чтобы дойти до царства Ямы173. Известно также, что душа умершего не оставляла Землю
сразу; она блуждала некоторое время (до года) вокруг дома. Поэтому ее призывали во
время жертвоприношений и даров, приносимых в ее честь174.
Но в ведической и браминской религиях нет определенного понятия бога-проводника
душ175. Такую роль иногда исполняет Рудра-Шива, но это поздняя концепция,
подвергавшаяся, вероятно, влиянию верований доарийских аборигенов. Во всяком случае,
в ведической Индии ничто не напоминает алтайских и северосибирских проводников
умерших; просто умершему указывали маршрут, по которому он должен следовать, - это
похоже на индонезийские или полинезийские погребальные плачи и Тибетскую книгу
мертвых. Присутствие проводника душ в ведические и браминские времена было,
вероятно, излишним, потому что - несмотря на все исключения и противоречия в текстах -
маршрут умершего вел его по направлению к Небу и, следовательно, был менее опасен,
чем дорога вАд.
Во всяком случае, Древняя Индия знает очень немного "нисхождений в Ад". Хотя идея
подземного Ада засвидетельствована уже в Ригведе176, экстатические путешествия в
подземный мир очень редки. Нацикетаса отдал "Смерти" его отец, и юноша действительно
отправляется в обиталище Ямы177, но это загробное путешествие не производит
впечатления "шаманского" переживания: в нем отсутствует экстаз. Единственным четко
засвидетельствованным случаем экстатического путешествия в потусторонний мир
является случай Бхригу, "сына" Варуны178. Лишив его сознания, бог посылает его душу в
различные области Космоса и Преисподней. Бхригу даже присутствует при наказании
виновных в некоторых ритуальных преступлениях. Бессознательность Бхригу, его
экстатическое путешествие через Космос, наказания, свидетелем которых он является и
которые ему затем объясняет сам Варуна, - все это напоминает нам Арда Вираф. С тем,
естественно, различием, которое может быть между загробным путешествием, дающим
полную картину посмертных воздаяний (как в случае Арды Вирафа), и экстатическим
путешествием, открывающим лишь ограниченное количество ситуаций. Но и в том и в
другом случае еще можно расшифровать схему загробного инициационного путешествия,
использованную и перетолкованную ритуалистами.
Здесь уместно также вспомнить "шаманские" мотивы, еще сохранившиеся в таких
сложных персонажах, как Варуна, Яма и Ниррити. Каждый из этих богов, на
соответствующем ему уровне, является "связующим"179. Многие ведические гимны
упоминают о "путах Варуны". Узами Ямы180 обычно называют "узы смерти"181. Ниррити
сковывает тех, кого хочет погубить182, и богов просят об избавлении от "уз Ниррити"183,
поскольку болезни являются "путами", а смерть - не чем иным, как наивысшими "узами".
В другой работе мы проанализировали очень сложный символизм, в рамки которого
вписывается и магия "уз"184. Поэтому здесь нам достаточно сказать, что некоторые
аспекты этой магии являются шаманскими. Если "силки" и "путы" фигурируют среди
наиболее специфических атрибутов богов смерти, причем не только в Индии и Иране, но
и в других регионах (Китай, Океания и т. д.), то и шаманы имеют силки и лассо,
предназначенные для тех же целей: поимки заблудших душ, покинувших свое тело. Боги
и демоны смерти ловят души умерших в сети; например, тунгусский шаман использует
лассо для поимки беглой души больного185. Но символизм "связывания" во всех
отношениях выходит за рамки собственно шаманизма; только в колдовстве "узлов" и "уз"
встречаются определенные черты сходства с шаманской магией.
Вспомним, наконец, и об экстатическом восхождении Арджуны на Гору Шивы, со всеми
его световыми эпифаниями186; не будучи "шаманским", оно входит в категорию
мистических восхождений, к которым относятся и шаманские. Что касается световых
переживаний, то здесь вспоминается кауманек эскимосского шамана, "блеск" или "свет",
которые вдруг приводят все его тело в дрожь(см. выше). Разумеется, такое явление, как
"внутренный свет", вспыхивающий вследствие долгих усилий концентрации и медитации,
хорошо известно всем религиозным традициям и широко распространено в Индии, от
Упанишад до тантризма (см. выше). Мы привели эти несколько примеров для того, чтобы
указать рамки, в которые можно вписать некоторые шаманские переживания, поскольку,
как мы не раз повторяли в этом труде, шаманизм в своей совокупности не всегда и не
обязательно является извращенной и мрачной мистикой187.
Упомянем попутно также магический бубен и его роль в индийской магии188. Легенда
иногда упоминает о божественном происхождении бубна; в одном из преданий говорится,
что нага (дух-змея) открывает царю Канишку эффективность гханта в ритуалах дождя189.
Мы подозреваем здесь влияние неарийского субстрата, тем более, что в магии исконных
народов Индии (магии, которая, не всегда имея шаманскую структуру, тем не менее
граничит с шаманизмом) бубны занимают важное место190. Поэтому мы не занимаемся
исследованием ни бубна у неарийских народов Индии, ни культа черепов191, столь
существенного в ламаизме и во многих индийских сектах тантрической ориентации.
Некоторые подробности мы приведем ниже, не претендуя, впрочем, на полное освещение
проблемы.
Шаманизм у некоторых коренных племен Индии
Благодаря исследованиям Веррьера Элвина192, мы достаточно хорошо знаем шаманизм
саоров, очень интересных с этнологической точки зрения аборигенов Ориссы. Прежде
всего мы задержимся здесь на автобиографиях саорских шаманов и шаманок: они
обнаруживают поразительное сходство с "инициационными бракосочетаниями"
сибирских шаманов, которые мы исследовали выше. Заметим, однако, два различия: (1)
поскольку у саоров есть как шаманы, так и шаманки, причем последние иногда даже более
многочисленны, чем первые, то оба пола заключают эти бракосочетания с существом с
того света; (2) "небесные супруги" сибирских шаманов обитают на Небе или, в некоторых
случаях, в степи, тогда как все духовные супруги саоров населяют подземный мир,
царство теней.
Кинтара, шаман из Хатибади, рассказал Веррьеру Элвину следующее:
"Мне было около двенадцати лет, когда женщина-дух-хранитель по имени Джангмай
пришла ко мне во сне и сказала: "Я довольна тобой; я люблю тебя; я люблю тебя так
горячо, что ты должен жениться на мне". Но я отказал ей, и она целый год приходила,
ухаживала за мной, пытаясь уговорить меня. Но я всегда отвергал ее, пока она, наконец,
не рассердилась и не натравила на меня свою собаку (тигра). Но почти в это же время
другая покровительница пришла просить меня, чтобы я женился на ней. Когда первая
узнала об этом, то сказала: "Я первая полюбила тебя и считаю тебя своим мужем. А
теперь ты любишь другую, но я этого не позволю". Поэтому я ответил "нет" другой
девушке. Но первая, в своей ревности и бешенстве, сделала меня сумасшедшим, увлекла
меня в джунгли и лишила меня памяти. В течение целого года она делала со мною все, что
хотела". В итоге родители юноши вызвали шамана из соседнего селения и первая девушка
Тэги:
Медитация Шаманизм
Пирамида