либо их вынуждают войти в них силой или с помощью убеждения, оставляя тем
самым целыми и невредимыми живых людей. Так, альфуры из Минагассы (на
острове Целебес) в иных случаях перевозят больного из одного дома в другой, а на
его постели оставляют куклу, сделанную из подушки и белья. Считается, что демон
примет эту куклу за больного и последний поправится. В особом почете эти
средства предупреждения и лечения болезней находятся у жителей острова Борнео.
Когда на острове свирепствует эпидемия, даяки с берегов реки Катунгоув ставят у
дверей своих домов деревянные статуи в надежде, что это введет демонов чумы в
заблуждение и что вместо людей они заберут с собой изображения. Когда туземцам
оло-нгаджу с Борнео кажется, что некто страдает от нападений призрака, они лепят
кукол из теста и подбрасывают их в дом вместо больного, который, как считается,
после этого должен выздороветь. Если кто-нибудь из жителей некоторых областей
на западе Борнео неожиданно и тяжело заболевает, врач (эту роль там, как правило,
выполняет старуха) изготовляет фигурку из дерева и семь раз прикасается ею к
голове больного, повторяя: «Это чучело сделано, чтобы занять место больного.
Болезнь, перейди на чучело». После этого фигурку, а также немного риса, соли и
табака несут в корзине на то место, где злой дух якобы вошел в человека. Там
куклу ставят на землю, после того как шаманка произносит следующее заклинание:
«О злой дух, вот чучело, которое замещает больного. Выпусти дух больного и
передай болезнь чучелу. Погляди-ка, оно красивее и лучше больного». Шаманы
батаков владеют искусством изгонять демона болезни из тела больного в статую из
бананового дерева с лицом человека, завернутую в чудодейственные травы. После
этого статую спешно уносят и выбрасывают или зарывают за пределами селения.
Иногда чучело, одетое в зависимости от пола пациента в мужское или в женское
платье, выставляют на перекрестке или на оживленной улице в надежде, что,
увидев его, кто-нибудь из прохожих остановится и закричит: «О, да такой-то
умер!» Считается, что это восклицание вызовет у демона обманчивую уверенность,
что он уже добился своей цели; в таком случае он оставит больного в покое. Май-
дараты из группы племен сакаев Малайского полуострова объясняют все
заболевания вмешательством духов, которых они зовут nyani. К счастью, местный
колдун обладает способностью прогонять эти зловредные существа из тела
больного и загонять их в грубые травяные чучела, которые вывешиваются с
внешней стороны домов в небольших колоколообразных ковчегах, украшенных
очищенными от коры палками. Во время эпидемии оспы негры-эве иногда
расчищают пространство за селением, насыпают на нем ряд низких курганов и
ставят на них столько маленьких глиняных фигурок, сколько жителей насчитывает
селение. Для того чтобы дух оспы мог подкрепить силы, они выставляют горшки с
пищей и с водой. Дух оспы, надеются они, заберет вместо живых людей эти
глиняные фигурки. А чтобы наверняка обезопасить себя, эти негры воздвигают
баррикаду на дороге, ведущей в селение.
Имея перед глазами эти примеры, мы вправе предположить, что деревянные
изображения, которые в Древнем Риме во время праздника Компиталий можно
было видеть над дверями всех домов, служили не заменой человеческих жертв,
которые римляне когда-то приносили в это время года, а искупительными
жертвами, приносимыми теням матери или бабушки в надежде, что во время
блужданий по городу они по ошибке примут их за обитателей дома и пощадят
настоящих обитателей до следующего года. Первоначально тот же смысл,
возможно, имели и тростниковые куклы, которых жрецы и девственные весталки в
мае месяце ежегодно сбрасывали в Тибр со старинного Сублицийского моста. Этот
обряд мог иметь своей целью очищение города от влияния злых духов: с его
помощью внимание этих духов переключалось с людей на кукол, чтобы затем без
лишних церемоний опрокинуть всю бесовскую шайку в реку, которая отнесет их
далеко в море. Точно так же отделывались от дьявольских наваждений,
периодически осаждавших город, жители старого Калабара: они завлекали
неосмотрительных демонов в жалкие огородные пугала, которые затем
выбрасывали в реку. В какой-то мере в пользу такого понимания римского обычая
говорит свидетельство Плутарха, который квалифицирует этот обряд как
«величайшее из очищений»
Глава LI
ГОМЕОПАТИЧЕСКАЯ МАГИЯ МЯСНОЙ ПИЩИ
Мы проанализировали обычай умерщвления бога у земледельческих народов. Мы
видели, что дух хлеба или дух других культур выступает у них, как правило, в
человеческой или в животной форме и что в некоторых местах сохранился обычай
ежегодно убивать человеческие или животные воплощения бога. Одна из причин,
по которой духа хлеба в лице его представителя предавали смерти, приведена уже
нами ранее: мы имеем в виду намерение предохранить его (или ее, так как часто
этот дух принимает облик женщины) от старческой дряхлости и передать его дух
молодому, сильному преемнику. Смерть духа хлеба под ударами серпов и ножей —
не говоря уже о желательности обновления божественных сил — могла
представляться неизбежной, и верующие, следовательно, были вынуждены
примириться с печальной необходимостью. Кроме того, широко распространен
обычай ритуального съедения бога в образе его представителей (человека или
животного) или в виде хлеба, выпеченного в форме человека или животного.
Причины такого образа действий не составляют тайны для первобытного человека.
Употребляя тело человека или животного в пищу, он пребывает в уверенности, что
приобретает не только его физические, но нравственные и интеллектуальные
качества. Что же касается бога, то вместе с его телом первобытный человек по
простоте душевной рассчитывал поглотить часть его божественной субстанции.
Проиллюстрируем на конкретных примерах распространенную веру в то, что
различные добродетели и пороки можно приобрести посредством употребления
мясной пищи, даже в тех случаях, когда речь не идет о пище божественного
происхождения. Эта вера является частью разветвленной системы симпатической
или гомеопатической магии.
Крики, чироки и родственные им племена индейцев Северной Америки, к примеру,
«верят, что природа обладает способностью передавать людям и животным
свойства пищи, которую они едят, а также свойства чувственно воспринимаемых
предметов вообще. Согласно их воззрениям на природу, человек, который питается
олениной, отличается большей быстротой и смекалкой, чем человек, питающийся
мясом неуклюжего медведя, беспомощных домашних кур, лениво
передвигающегося скота или грузно переваливающейся свиньи. Некоторые ныне
живущие старики ссылаются на опыт величайших вождей прошлого, которые, за
редким исключением, отличались завидным постоянством в выборе своего меню:
они редко ели мясо тупых и неповоротливых животных, опасаясь, как бы их
тупость и вялость не перешли в их тело и не лишили их возможности относиться к
своим военным, гражданским и религиозным обязанностям с должным рвением».
Индейцы племени сапаро из Эквадора «без особой необходимости, как правило, не
употребляют в пищу жирное мясо тапира и дикой свиньи, а питаются мясом птиц,
обезьян, олениной, рыбой и т. д., потому что им кажется, что жирное мясо делает
их такими же тяжеловесными, медлительными и непригодными для охоты, как
съедаемые животные». Некоторые племена индейцев Бразилии также не
Пирамида