изменяется во веки веков. Во всяком человеке не одна любовь, а их несколько,
но все соединяются в одной властвующей, преобладающей или господствующей
любви и, так сказать, ее составляют. Всякое чувство (affectio), желание,
хотение человека, согласное с господствующей любовью его, также называется
любовью, потому что он любит то, чего хочет. Эти рода любви (amores) или
чувства (affectiones) бывают внутренние и внешние, непосредственно или
посредственно связанные с властвующей любовью, которой они все служат
различным образом. Вместе взятые, они составляют как бы царство, ибо таков
порядок их устройства в человеке, хотя он ничего об этом не знает. Но
устройство это сознается им отчасти в будущей жизни, потому что там
протяжение мыслей и чувств согласуется с порядком этого устройства:
протяжение в небесные общества, если властвующая любовь состоит из разного
рода любви небесной, и, напротив, протяжение в адские общества, если любовь
эта состоит из разного рода адской любви.
О том, что всякое помышление и чувство (affectio) духов и ангелов
простирается в окрестные общества, сказано было в главах об ангельской
мудрости и образе небес, согласно которому распределены там сообщества и
сообщения.
478. Но все до сих пор сказанное касается только мыслей рассудочного
человека; чтоб сделать это доступным и для внешних чувств его, приведу
объяснительные и доказательные примеры опыта, которые покажут: 1) что всякий
человек после смерти есть своя любовь, или своя воля; 2) что человек
пребывает навеки таким, каков он есть относительно воли своей, или
властвующей любви; 3) что человек приемлется в небеса, если в нем небесная и
духовная любовь, а в ад, если в нем любовь плотская и мирская при отсутствии
небесной и духовной; 4) что одна вера сама по себе не остается в человеке,
если она не основана на небесной любви; 5) остается же при нем одна любовь
на деле, благостыня, которая и есть жизнь человека.
479. I.. Человек после смерти есть олицетворенная воля, или любовь
своя. В этом убедился я из множества опытов. Все небеса вообще разделены на
общества по различию блага любви обитателей их. Каждый дух, вознесенный в
небеса и ставший ангелом, уносится в то общество или братство, где
господствует любовь его. Там он, как у себя дома и на родине своей,
чувствует это и присоединяется к подобным себе. Если же он удаляется оттуда
в какое-либо иное место, то чувствует какое-то сопротивление и сильное
влечение снова соединиться со своими, т.е. возвратиться к господствующей
любви своей. Таким образом устраиваются сообщества в небесах, а подобно
этому и в преисподней.
Что небеса и ад состоят из обществ и что каждое из обществ этих
различается по различию любви - см. н. 41-50; 200-212. Что человек после
смерти есть олицетворенная любовь своя, доказывается и тем также, что в это
время устраняется или удаляется от него все, что не согласно с властвующей
любовью его: от доброго духа отбирается все разнородное и неподходящее,
почему он и остается при одной любви своей; подобным образом и от злого, с
той только разницей, что от последнего отбираются истины, а от доброго ложь
(заблуждение), покамест каждый из них не останется при своем, т.е. при
господствующей любви своей. Это совершается, когда человек приходит в третье
состояние, или быт, о чем говориться будет ниже. Тогда он уже постоянно
обращается лицом к предметам любви своей, которая непрестанно перед глазами
его, в какую бы сторону он ни обращался (см. н. 123, 124).
Все духи могут быть ведомы куда угодно, лишь бы держать их при этом в
их господствующей любви. Они при таком условии не могут даже противиться,
хотя и сами знают, как и что делается с ними, и думают, что могут не
повиноваться: многие пытались делать что-нибудь вопреки этой господствующей
любви и всегда безуспешно. Любовью этой каждый связан, как цепью, взявшись
за которую, можно каждого вести куда угодно, и никто освободиться от нее не
может.
В миру с людьми бывает то же: любовь неволит и водит их, и этим же
средством один человек может управлять по произволу другим. Но это еще
усиливается в той жизни, потому что там нельзя скрывать притворно любви
своей, принимать для вида чужую и облыжно ее выказывать.
Во всяком сообществе в будущей жизни ясно познается, что дух человека
есть олицетворенная любовь его: покуда один дух говорит и действует согласно
с любовью другого, первый предстоит весь с лицом полным, здоровым, веселым,
живым; но как только кто станет говорить и действовать против любви другого,
так лицо его начинает изменяться, темнеть и пропадать, и наконец и весь
человек исчезает, будто его тут и не бывало. Видя это, я часто дивился,
потому что в миру ничего подобного не бывает. Но мне сказано было, что
подобное совершается и здесь над духом человека, т.е. дух этот при
отвращении от собеседника также исчезает или не остается более в виду его.
Что дух человека есть господствующая любовь его, видно также из
свойства каждого духа принимать и усваивать себе все, что согласуется с
любовью его, и, напротив, откидывать и удалять от себя все неподходящее,
противное.
Любовь или чувства каждого подобны скважистому, губчатому дереву,
которое жадно пьет жидкость, ему свойственную, полезную для жизни и роста
его, а все непригодное удаляет; или подобны любому животному, знающему
сродную ему пищу, отыскивающему все, что отвечает природе его, и покидающему
все противное, ибо всякая любовь питается только тем, что ей сродно: любовь
ко злу ищет лжи, а любовь к благу - истины.
Мне случалось видеть, что добрые, простые духи хотели наставить дурных
в истинах и благе; но последние бежали вдаль и, прибыв к своим, бросались с
наслаждением на всякую ложь, сродную с их любовью. Я видел также, что добрые
духи беседовали между собой об истинах, а другие слушали их с удовольствием;
дурные же, бывшие тут, ничего не слушали и даже будто не слышали.
В мире духов являются пути или дороги, ведущие в небеса, в ад, в разные
общества. Добрые духи ходят только небесными путями, и притом ведущими
именно в общество, состоящее в благе их любви; иных путей они даже не видят.
Напротив, злые духи идут только путями преисподней, направляясь к обществам,
состоящим во зле любви их, а прочих путей не видят, а если б и видели, то
никогда не захотели бы по ним идти. Такие пути в мире духов суть
действительные (reales) видимости, соответствующие истинам или лжи; вот
почему в Слове Божием пути и дороги имеют это значение. Этими данными опыта
доказывается, что прежде было сказано по заключению рассудка, т.е. что
каждый человек после смерти есть своя любовь и своя воля; воля в этом смысле
- не что иное, как любовь.
480. II. Человек после смерти навеки пребывает таким, каков он есть по
воле своей и по господствующей в нем любви. В этом я убедился также по
множеству опытов. Мне дано было беседовать с людьми, жившими за две тысячи
лет, чья жизнь описывается в истории и потому известна. Оказалось, что они
Пирамида