это как небылицу. Все это говорится, чтобы человек исследовал самого себя,
познал бы из наслаждений своих свою господствующую любовь, а по ней,
насколько сумеет применить к этому науку соответствий, познал бы состояние
свое после смерти.
488. Хотя из науки соответствий и можно видеть, каким образом утехи
жизни каждого превращаются после смерти в соответствия свои, но как и сама
наука эта пока в безгласности, то я объясню это несколькими примерами. Все
живущие во зле и утвердившиеся во лжи против истин церкви, в особенности же
отвергающие Слово, избегают небесного света, прячутся и скрываются в пещерах
с мрачными выходами и в щелях скал, потому что любили ложь и ненавидели
истину. Такие пещеры и расселины, как и самые потемки, отвечают лжи, а свет
- истине; утеха этих духов состоит в том, чтобы жить в таких местах, им
противно и несносно жить в открытом поле. Точно так же поступают те, чьей
усладой было скрытно ставить сети и строить втайне козни. Эти духи также
живут в норах и пещерах, и притом до того темных, что они друг друга не
видят, а, сходясь по углам, друг другу нашептывают в уши; вот в какое
состояние обращается утеха любви их.
Кто прилежно изучал науки, но с одной только целью, чтобы прослыть
ученым, а потому и не образовал этим путем разума своего и наслаждался
тщеславно обширностью сведений памяти своей, тот любит места печальные и
избирает их гораздо охотнее, чем тучные поля и сады; пески отвечают такой
бесплодной учености.
Изучавшие догматы церковные, своего и других исповеданий, но не
прилагавшие их к жизни избирают места каменистые, заваленные булыжником, а
мест обработанных и плодородных избегают, ненавидя их.
Кто признавал во всем только природу, а не Творца или кто все
приписывал своему разуму, притом различными уловками достиг почестей и
богатств, тот предается в будущей жизни употреблению во зло Божественного
порядка, чародейству и в этом находит высшую утеху жизни.
Кто Божеские истины искажал, прилагая их к страстям (affectio) своим,
тот любит места, упитанные животной мочой, потому что она отвечает утехам
такой любви.
Грязно скупые, скряги, живут в погребах или подвалах, среди свиного
помета и зловоний от дурного пищеварения.
Жившие в одних плотских наслаждениях, в роскоши и неге, обжоры и
сластоедцы, угождавшие желудку своему, полагая в этом высшее наслаждение,
любят в той жизни помет и кал, равно места накопления его. Это обращается в
усладу их потому, что такое наслаждение есть духовная нечистота: такие духи
избегают места опрятные, не загаженные нечистотами, потому что они им
неприятны.
Кто искал и находил утеху свою в разврате (adulterio), живет и там в
таких же домах, где все грязно, гадко и омерзительно. Такие жилища по них, а
от семей или домов нравственных они бегают, даже обмирают, приближаясь к
ним, почитая первым наслаждением жизни расстраивать супружества. Кто
страстно предавался мести и через это стал лют и жесток, тот любит близость
падали и трупов и живет в таких преисподнях и т.д.
489. Напротив, утеха людей, живших в любви небесной, обращается в
небесные соответствия, происходящие от небесного солнца и света его, а этот
свет представляет зрению такие предметы, которые внутренне исполнены
Божественного начала. Происходящие от этого явления поражают внутренность
духа ангелов и в то же время внешность, или телесные чувства, их; а как
Божеский свет, или Божественная истина, от Господа исходящая, влияет на дух
их, отверзтый небесной любовью, то и во внешности проявляется все то, что
отвечает любви их.
Выше было показано, что все видимое на небесах соответствует
внутреннему состоянию ангелов, вере и любви их, а стало быть, и разуму и
мудрости (см. н. 170-176 об изображениях и видимостях на небесах и н.
265-275 о мудрости небесных ангелов). Начав подкреплять доводы эти примерами
опыта для лучшего объяснения истин, излагаемых на основании одних
отвлеченных начал, сделаю и здесь то же и скажу несколько слов о тех
небесных усладах или радостях, в которые превращаются утехи природные,
земные для людей, живших здесь в небесной любви.
Кто любил Божеские истины и Слово внутренним влечением, или по одной
любви к истине и ради ее, тот в том мире живет среди яркого света в местах
возвышенных, как бы на горах, под вечным сиянием небесного света, не зная
вовсе наших потемок или ночного мрака. У них и вечная весна, и им вокруг
представляются нивы, жатвы, виноградники. В жилищах их каждая вещь блестит и
сияет, как ценные каменья; окна просвечивают, как хрусталь. Таковы утехи
зрения их, но они внутренне превращаются в усладу духовную по соответствию с
божественно небесными предметами; чтимые и любимые истины Слова отвечают
жатвенным нивам, виноградникам, ценным каменьям, окнам и хрусталю.
Далее те, что учение церкви по Слову тотчас прилагали к делу, поступают
в самые внутренние небеса, или тайник небесный (intimo coelo), и более
других пребывают в усладе мудрости. Во всех предметах они видят Божественное
начало, они видят и сами предметы, но в то же время соответствующие им
Божеские начала влияют на дух их и наполняют его блаженством, поражающим все
чувства их, почему в глазах их все будто улыбается, играет и живет (см. н.
270).
Кто любил науки и через них возделывал умственные способности свои,
обогащая таким образом разум свой, и притом признавая Божественное начало, у
того наслаждение наукой и утеха разумом на том свете превращаются в усладу
духовную, в познание благ и истин. Такие духи живут в садах, где цветники и
луга красиво распределены и окружены рядами деревьев, образующих крытые ходы
и гульбища; деревья и цветы ежедневно изменяются. Вид всего этого служит
утехой для духа вообще, а разнообразие в частностях беспрестанно обновляет
это удовольствие. Как все явления эти отвечают началам Божественным, а
любующиеся ими обладают наукой соответствий, то они и наживают всегда новые
познания, чем совершенствуется духовный рассудок их. Все радости и утехи эти
даются им потому, что сады, цветники, лужайки, клумбы и деревья отвечают
науке и познаниям, а затем и разумению. Кто по убеждению все относил к
Божеству, а природу сравнительно почитал мертвой и только орудием для
достижения духовных целей, тот пребывает в свете небесном, и все видимое им
при этом свете сияет. В этом блеске видятся все цвета и оттенки света и с
усладой немедленно поглощаются внутренним зрением наблюдателей; вся домашняя
утварь их как бы алмазная и разливает такой же свет.
Мне сказано, что и стены палат их будто хрустальные, светлые и
прозрачные, а внутри их являются как бы текущие представительные образы
небесных предметов в бесконечном разнообразии. Все это основано на том, что
прозрачный блеск отвечает просвещенному от Господа разуму, с устранением
всякой тени от природной веры и любви к природному. Теперь понятно, почему
Пирамида