духи желали узнать, что такое небесная радость, и, услыхав, что она
пребывает во внутренних началах ангелов, они пожелали, чтобы она была им
сообщена; это и было сделано, ибо все, что желает дух, не находящийся еще ни
в аду, ни в небесах, если только это полезно, дается ему. Когда сообщение
было совершено, они до того стали мучиться, что от боли не знали, что делать
им с телом своим: они закидывали голову до самых ног своих, бросались на
землю и, сгибаясь в кольце, корчились на ней, как змеи; все это было
следствием их внутреннего мучения.
Вот каково действие небесного удовольствия на тех, что, живя в мире,
предавались удовольствиям любви к себе и к миру. Это происходит оттого, что
эти оба вида любви совершенно противоположны и что когда противоположное
действует на противоположное, то это не бывает без боли; а как небесное
удовольствие входит путем внутренним и влияет на противоположное
удовольствие, то оно выворачивает или обращает в противоположную сторону
внутренние, жившие в этом удовольствии начала, вследствие чего и происходят
такие мучения. Эти любови потому противоположны друг другу, что (как сказано
выше) любовь к Господу и любовь к ближнему хотят сообщить все свое другим и
в этом находят все свое удовольствие; меж тем как любовь к себе и любовь к
миру хотят все, принадлежащее другим, отнять и присвоить себе, и насколько
это им удается, настолько они находятся в полном удовольствии. Из этого
также можно узнать, почему ад отделен от небес: все находящиеся в аду, когда
были еще на земле, жили в одних удовольствиях тела и плоти, по любви к себе
и к миру; а все находящиеся на небесах, будучи еще на земле, жили в душевных
или духовных удовольствиях, по любви к Господу и к ближнему. Вследствие
противоположностей этих любовей небеса и ад совершенно отделены друг от
друга, и даже до такой степени, что дух, находящийся в аду, не смеет
выступить оттуда на один палец или хоть чуть выказать голову, ибо как только
он это сделает, то мучается и страдает; и я видел это весьма часто.
401. Человек, живущий в любви к себе и в любви к миру, покуда он живет
на земле, находит удовольствие в этих любовях и равно во всех от них
происходящих наслаждениях; напротив того, человек, живущий в любви к Богу и
в любви к ближнему, покуда он живет на земле, не находит явственного
удовольствия ни в этих любовях, ни в добрых порождаемых ими чувствах, но
только едва заметное наслаждение, потому что, сокрытое в его внутренних
началах, оно заграждено началами внешними, принадлежащими его телу, и
притуплено мирскими заботами. Но после смерти оба состояния совершенно
меняются. Удовольствия любви к себе и к миру обращаются тогда в страшные
муки и страдания, называемые адским огнем, а иногда в грязь и нечистоту,
соответствующие их нечистым наслаждениям и доставляющие им тогда
удовольствие. Напротив же того, смутное удовольствие и почти неуловимое
блаженство, которое чувствовали на земле люди, жившие в любви к Богу и в
любви к ближнему, обращаются тогда в небесное удовольствие, которое всячески
постигается и чувствуется, ибо это блаженство, покуда человек жил на земле,
скрывалось в его внутренних началах, а теперь оно раскрывается и чувствуется
явственно, потому что человек стал духом и это удовольствие было
удовольствием его духа.
402. Все небесные удовольствия нераздельны от служб и присущи им, ибо
службы суть блага любви и благостыни, в которых пребывают ангелы; какова
служба, таково для каждого и удовольствие, и степень этого удовольствия
соразмерна любви к службе. Что все небесные удовольствия суть удовольствия
службы, можно видеть из сравнения с пятью чувствами человеческого тела:
каждому чувству придано удовольствие смотря по службе этого чувства; особое
удовольствие принадлежит зрению, особое - слуху, обонянию, вкусу и осязанию.
Удовольствие зрения - в красоте цветов и образов, удовольствие слуха - в
созвучии, обоняния - в благоухании, вкуса - в сладком ястве. Служба каждого
чувства известна тому, кто об этом размышляет, и еще более тому, кто знаком
с соответствиями. Так, удовольствие зрения принадлежит ему вследствие службы
его относительно разума, который есть внутреннее зрение; удовольствие слуха
принадлежит ему вследствие службы, оказываемой разуму и воле возможностью
слушать; удовольствие вкуса принадлежит ему вследствие службы его,
оказываемой желудку и потому всему телу питанием; удовольствие обоняния
принадлежит ему вследствие службы его, оказываемой мозгу и легким.
Супружеское удовольствие, как самое чистое и утонченное удовольствие
осязания, превосходит все прочие вследствие службы его, состоящей в
произведении рода человеческого, а потому и ангелов небесных. Эти
удовольствия присущи орудиям внешних чувств по наитию с небес, где всякое
удовольствие принадлежит службе и согласно с ней.
403. Некоторые духи вследствие понятий, полученных ими в мире, думали,
что небесное счастье состоит в праздной жизни и в уходе за ними других. Но
им было сказано, что никогда никакое счастье не состоит в праздном
отдохновении; что если б это так было, то каждый отнимал бы для себя счастье
другого, и что, таким образом, никто бы им не наслаждался; что такая жизнь
вместо деятельной была бы праздной и вела бы к оцепенению. Меж тем как они
сами могли бы знать, что без деятельности не может быть счастья в жизни и
что отдых служит человеку только для возобновления сил, чтобы он мог с новой
бодростью возвращаться к занятиям своей жизни. Затем многим из них было
показано, что жизнь ангельская состоит в делах благостыни, т.е. в службах, и
что все счастье ангельское в службе, от службы и согласно со службой. Чтоб
пристыдить составивших себе то понятие, что небесная радость состоит в
праздной жизни и отдохновении, исполненном вечной радости, им дано было
постичь, какова была бы такая жизнь; и они постигли, что она была бы весьма
печальной и что затем, с потерей всякой радости, жизнь эта в скором времени
стала бы для них противной и ненавистной.
404. Духи, почитавшие себя против других более сведущими, говорили, что
по их земной вере небесная радость состоит только в восхвалении и
прославлении Бога и что в этом и состоит небесная деятельная жизнь. Но им
было сказано, что хвалить и славить Бога не есть та деятельная жизнь, о
которой идет речь, и что Бог не нуждается в хвалах и славословиях, а хочет,
чтобы всякий исполнял службу свою, т.е. чтобы делали добрые дела, называемые
добром благостыни. Но эти духи не могли найти в добрых делах благостыни
никакого понятия о небесной радости, а только о каком-то рабстве; ангелы же
свидетельствовали, что в этих делах, напротив, величайшая свобода, потому
что эта свобода исходит от внутреннего чувства и соединена с несказанным
счастьем.
405. Почти все, приходящие в тот мир, воображают, что как ад одинаков
для всех, так и небеса для всех одинаковы. Меж тем как тут и там различие и
разнообразие бесконечны и нет двух людей, для которых ад или небеса были бы
совершенно подобны; точно так, как нет и человека, духа или ангела, который
был бы совершенно подобен другому, хотя даже лицом. Когда я только думал,
что два существа могут быть совершенно друг другу подобны или равны, ангелы
Пирамида