тоски.
Каждый раз, когда я был с доном Хуаном, я чувствовал,
особенно в минуты покоя и тишины, подавляющее чувство отчаяния
- тоски о чем-то, чего я не мог описать. Когда я был
один или в обществе других людей, я никогда не имел этого
чувства. Дон Хуан объяснял, что я чувствовал и интерпретировал
как тоску то, что на самом деле было внезапным движением
моей точки сборки.
Когда дон Хуан заговорил, звук его голоса встряхнул
меня, и я сел.
- Ты должен вспомнить тот миг, когда твои глаза заблестели
в первый раз, - потому что в тот миг твоя точка сборки
достигла места отсутствия жалости. Вспомни, как безжалостность
овладела тобой. Безжалостность заставляет блестеть
глаза магов, и этот блеск выманивает "намерение". Каждое
положение, достигнутое точкой сборки, выражается особым
блеском в глазах мага. А так как глаза мага обладают
своей особой памятью, они могут вызвать воспоминание любого
положения через особый блеск, причастный к этому положению.
Он объяснил, что маги уделяют блеску своих глаз и своему
взгляду огромное внимание, поскольку глаза напрямую соединены
с "намерением". Как бы это ни звучало, но истина в
том, что глаза только поверхностно связаны с миром повседневной
жизни. На более глубоком уровне они соединены с абстрактным.
Я не представлял, как мои глаза могут снабдить
меня таким видом информации, и спросил об этом. Ответом дон
Хуана было то, что возможности человека так велики и таинственны,
что маги, вместо того, чтобы думать о них, предпочитают
исследовать их, надеясь когда-нибудь понять хоть
что-то.
Я спросил его, влияет ли "намерение" на глаза обычного
человека.
- Конечно! - воскликнул он. - ты все знаешь. Но знаешь
на таком глубоком уровне, что это безмолвное знание. У тебя
нет достаточной энергии, чтобы объяснить это даже самому
себе.
- Обычный человек знает о своих глазах то же самое, но
у него энергии еще меньше, чем у тебя. Единственным превосходством
магов над обычными людьми является то, что они
сберегли свою энергию, а это означает более точное и чистое
звено, связующее с намерением. Естественно, это означает и
то, что они могут вспоминать по своей воле, используя блеск
своих глаз для передвижения их точки сборки.
Дон Хуан остановил рассказ и уставился на меня пристальным
взглядом. Я отчетливо почувствовал, как его глаза
подводили, толкали и подтягивали что-то неопределенное во
мне. Я не мог уйти из под его взгляда. Его концентрация была
так сильна, что фактически вызывала во мне физическое
ощущение. Я чувствовал себя так, словно находился в печи. И
совершенно внезапно я заглянул внутрь. Это было ощущение,
очень похожее на бытие в рассеянных мечтаниях, но с необычным
сопровождающим ощущением сильного осознания себя и
отсутствия мыслей. Будучи в высшей мере сознательным, я заглянул
внутрь, в ничто.
Огромными усилиями я вытянул себя оттуда.
- Что ты со мной делаешь, дон Хуан?
- Иногда ты совершенно невыносим, - сказал он. - твоя
расточительность может взбесить кого угодно. Твоя точка
сборки находилась в наиболее выгодном месте для того, чтобы
вспомнить все, что тебе бы захотелось, а что сделал ты? Ты
позволил всему уйти, а потом спрашиваешь, что я с тобой делаю.
Он помолчал некоторое время, а потом улыбнулся, когда
я вновь сел рядом с ним.
- Но быть несносным - это, воистину, твой величайший
плюс, - добавил он. - так что же я жалуюсь?
Мы громко рассмеялись. Это была просто шутка.
Годами ранее меня очень трогало и смущало огромное
участие ко мне дон Хуана. Я не мог себе представить, почему
он был так добр ко мне. По его жизни было вполне очевидно,
что во мне потребности никакой не было. Он ничего от меня
не ожидал. Но я был обучен через болезненный опыт жизни,
что никто не бывает беспристрастным, и тем не менее, не мог
предвидеть того, что вознаграждение дон Хуана может сделать
меня ужасно встревоженным.
Однажды я спросил дон Хуана в упор, довольно циничным
тоном, что ему дает наше общение. Я сказал, что не могу догадаться
об этом.
- Ты ничего не поймешь, - ответил он.
Его ответ разозлил меня. Я воинственно высказал ему,
что глупцом себя не считаю, и что он мог бы по крайней мере
попробовать объяснить мне это.
- Отлично, но я должен сказать, что, хотя ты и можешь
это понять, ответ тебе определенно не понравится, - сказал
он с той улыбкой, которая появлялась всегда, когда он хотел
подшутить надо мной. - как видишь, я просто хочу пощадить
тебя.
Я был пойман на крючок, и настаивал, чтобы он рассказал
яснее, что имеется в виду.
А ты уверен, что тебе захочется слушать правду?
- спросил он, зная, что я не скажу нет, даже если бы жизнь
моя зависела от этого.
- Конечно, я хочу слышать все, что ты можешь выложить
мне, - резко ответил я.
Он захохотал над этим, как над забавной шуткой, и чем
дольше он смеялся, тем большим становилось мое раздражение.
- Я не вижу здесь ничего смешного, - сказал я.
- Иногда основную истину нельзя подделать, - сказал
он. - основная истина в таком случае как глыба на дне огромной
кучи вещей, эдакий краеугольный камень. Если мы жестко
посмотрим на нижнюю глыбу, нам может не понравиться результат.
Тэги:
Шаманизм
Пирамида