наихудшим образом и беспорядочно, воспроизводит именно такие действия.
(стр.137)
Далее, наиочевиднейшим из всех является тот характерный признак, что
все предметы различаются именно в отношении своей божественности. Ведь
подобно тому, как лучшие роды стоят выше всех остальных, так и действия их
не похожи ни на что сущее. Таким образом, если ты говоришь о божественном
помешательстве, тотчас забудь про все человеческие безумства. А если ты
возводишь к самим богам жреческое воздержание, то уже не рассматривай
человеческую воздержанность так, как будто она подобна ему. Ни в коем случае
не сравнивай некие помутнения зрения, связанные с болезнями тела, и
возбуждаемые болезнями видения с божественными видениями; ведь что общего
они имеют между собой? Далее, и промежуточные состояния, например между
воздержанием и экстазом, никогда не ставь рядом с определенными на основании
единства действия жреческими созерцаниями богов. Кроме того, не сопоставляй
наиотчетливейшие божественные зрелища с искусственно вызываемыми при помощи
колдовства видениями; ведь последние не обладают ни действительностью, ни
сущностью видимого, ни истиной, а имеют отношение лишь к воображению пустых
видений.
Стало быть, мы считаем, что все подобные недоразумения, будучи чуждыми
и переносимыми с противоположного на противоположное, не имеют отношения к
подходящему мнению. Потому мы, показав их несообразность, уже не считаем
более нужным тратить время на их детальное рассмотрение, поскольку они
выдвигаются из соображений спора, но не исследуются в рамках никакой
философии.
26. Итак, можно было бы удивиться и многому другому в этом спорном
нововведении, и в особенности, по справедливости, быть пораженным
противоестественностью логического вывода в том случае, если бы мы, в то
время
(стр.138)
как вся эта тема возникает только в воображении колдунов, тех, кто
принимает за причину страсть или болезнь, и тех, кто совершенно обманут, а
на самом деле ее ни в коей мере не существует, осмелились утверждать, будто
и такие люди могут постигнуть истину. Ведь каково начало их истинных
представлений или каково основание, малое или большое, для доверия к
заключенному в них? Не следует обращать внимания на такую истину, которая
могла бы возникнуть иногда и случайным образом,-- в самом деле, даже
двигающимся наугад случается писать о ней. Не следует обращать внимания и на
ту, в соответствии с которой оказывается, что гармоничного согласия
достигают свершающееся и свершающее,-- ведь такой она возникает и в
ощущениях, и в представлениях живых существ. Стало быть, ничто подобное не
связано ни с божественной, ни с превосходящей обыденную природу истинностью.
Однако ту истину, которая действительно и неоспоримо установлена, опирается
на целостное знание о сущем, сродственна существу дел, принадлежит
безошибочному разуму и знает все в совершенстве, прямо и определенно,-- вот
такую истину и следует связать с пророчеством. Таким образом, она во многом
отлична от некоего природного явления, каковым выступает, например,
свойственное иногда некоторым животным по природе предвидение землетрясений
и дождей. Ведь последнее, сопричастное сопереживанию, возникает иначе
-когда какие-то животные движутся вместе с некими частицами и силами в мире
или вследствие некоей остроты ощущений предчувствуют то, что уже случилось в
воздухе, но еще не ощущается на поверхности земли.
Если мы на самом деле говорим это правильно, то не следует на основании
того, что мы почерпнули из природы
(стр.139)
некое представление о сущем или восприятие будущего103,
оценивать их как пророческие предвидения; однако они подобны мантике во
всем, за исключением того, что никакая ее часть не лишена надежности или
истины, а обычно случающееся существует не всегда. Далее, и люди будут
говорить истину в отношении некоторых предметов, но не всех. Именно поэтому,
даже если в искусствах, каковы управление кораблем или врачевание,
существует некое направленное на будущее познание, то оно не имеет никакого
отношения к божественному предвидению. Ведь оно предполагает будущее на
основании сходных явлений и доказывается на основании неких признаков,
причем даже не вполне достоверных и неустойчивых по отношению к тому
выявляемому предмету, который с ними связан и проявлениями которого
выступают эти признаки. Прочное же знание божественного промысла указывает
путь для будущих событий, так же как и его незыблемое подтверждение на
основании причин, и его связующий все со всем нерасторжимый охват, и его
остающееся неизменным различение всего как наличного и определенного.
27. В самом деле, не следует утверждать, будто и природа, и искусство,
и взаимное тяготение связаны с предуведомлениями частей во всем, словно в
едином живом существе, о чем-то друг в отношении друга и что тела
предрасположены к тому, чтобы на основании одних существовало знамение
применительно к другим. Ведь даже они, совершенно отчетливо видимые,
присвоили себе -- одни в большей, другие в меньшей степени--некий отголосок
божественной мантики, ибо никакое из них не может быть совершенно ее
лишенным. Напротив, точно так же, как во все предметы привнесено связанное с
богом представление о благе, в них проявляется и некий неясный
(стр.140)
или даже вполне отчетливый образ божественной мантики. Однако
собственно-божественный вид мантики не является ничем из этого, и не следует
характеризовать единый, божественный и несмешанный ее вид на основании
большей части исходящих от нее в становление видений. И если какие-то
другие, ложные и обманчивые, образы находятся еще дальше от него, чем те, то
не стоит их привлекать для его обсуждения. Напротив, необходимо выяснить для
себя в отношении его единый смысл и единый порядок в согласии с единым
божественным видом и с единой умопостигаемой и неизменной истиной, наряду с
этим пренебрегая постоянно выходящей за свои границы изменчивостью как
ненадежной и не подобающей богам.
Если истинное мантическое божественное действие в самом деле таково, то
кто не устыдился бы выставить лишенную мышления и не созидающую возникающего
природу в качестве некоей предпосылки мантической силы в нас, вкладывающей
Пирамида