низшим, видимым, небесным истечением и с тем, что приводится в движение
небесной природой.
29. Так почему же сам совершающий подобное человек, созидающий
призраки, оставляет без внимания самого себя, лучшего и возникшего из
лучшего, и предстает полностью доверяющимся бездушным призракам,
вдохновляемым лишь видимостью жизни, связуемым привнесенной извне
разнородной гармонией и являющимся попросту мимолетными? Разве присущи им
достоверность и истинность? Впрочем, ничто сотворенное человеческим
искусством не является несмешанным и чистым. Однако одерживают ли в этих
призраках верх простота и однородность действительности или всеобщего
устройства? Конечно, последних совершенно не хватает. Ведь призраки собраны
как кажущееся слияние разнородных противоречивых качеств. А есть ли в них
какая-нибудь чистая, совершенная и явная сила? Конечно, нет. Ведь подобное
множество истечений, проявляющее себя как слабое и исчезающее, сколочено
наспех из многих частей как нечто вновь образованное. Но если дело обстоит
не таким образом, то присутствует ли устойчивость в призраках, о которых
идет речь? Конечно, ее совершенно недостает. Ведь они угасают много быстрее,
чем изображения, видимые в зеркалах. Ибо они составляются немедленно после
того, как оказывает действие фимиам, из восходящих от него испарений, а
после того как он смешивается с окружающим воздухом и растекается в нем,
этот самый призрак тотчас исчезает и не остается даже на непродолжительное
время.
(стр145)
Так, стало быть, по какой причине для человека, стремящегося созерцать
истину, это самое излишнее искусство творения чудес окажется желанным? Я
полагаю, что оно не имеет никакой ценности. И если это искусство, познавая
само то, к чему оно стремится и чем оно занимается, питает пристрастие к
подделкам совершенно бездеятельной материи, то оно, пожалуй, попросту плохо
и ему свойственно разве что уподобление призракам, в которых заключается
залог его достоверности. Если же подобное искусство заботится об этих
призраках, как о богах, то его неразумие невозможно ни описать словами, ни
выдержать на деле. Ведь склонную к нему душу никогда не осветит никакое
божественное сияние, ибо ему по природе несвойственно освещать то, что
единожды вступило с ним в борьбу, да и нет места для него в том, что
окружено имеющими облик теней видениями. Итак, вместо истины подобное
чудесное сотворение видений связывается с обычными тенями.
30. Но эти люди, как утверждают, следят за движением небесных тел и
говорят, круговращение какого небесного тела и вместе с каким или с какими
обусловливает ложность или истинность пророчества и бесполезность действий
или их ценность как предзнаменований или помощников в делах. Однако даже
благодаря подобному эти видения не окажутся божественными. Ведь и худшие из
подверженных становлению предметы приводятся в движение небесными
перемещениями и испытывают то же самое по отношению к исходящим с небес
истечениям. Впрочем, даже если кто-нибудь и проведет тщательное исследование
этих вопросов, то все равно обнаружит совершенно противоположное подобным
мнениям. Ведь каким образом то, что всецело изменчиво и всячески
преобразуется внешними движениями, так что становится то
(стр.146)
бесполезным, то полезным, то знаменующим, то способствующим, то в иных
случаях другим, оказывается способным содержать в себе причастность некоей,
пусть даже малейшей, божественной силе? Что же, заключенные в материях силы
являются первоначалами демонов? Конечно, нет. Ведь никакое отдельное
ощущаемое тело не порождает демонов. Наоборот, оно само скорее порождается и
защищается демонами.
Впрочем, и никакой человек не в состоянии произвольным образом
воспроизвести никаких черт демонов -- напротив, он сам скорее вылепляется и
вырабатывается демонами, по крайней мере в той степени, в какой он связан с
чувственно воспринимаемым телом 108. Вообще, демоническое начало
не порождается как некое собранное в одном месте множество ощущаемых стихий
- наоборот, значительно вероятнее, что оно само по себе является простым и
действует как единая сила на сложные предметы. Именно поэтому оно и не будет
относиться к чувственно воспринимаемому как к более важному, чем оно само,
или как к более устойчивому, но, превосходя его по значимости и силе,
придаст чувственным вещам то постоянство, которое они способны воспринять.
Впрочем, может быть, ты называешь демонами призраки, неправомерно применяя
подобное обращение.
Ведь одно дело -- природа демонов, а другое --призраков. Положение тех
и других совершенно обособлено друг от друга. Точно так же и
хорег109 призраков отличается от великого вождя демонов. И ты,
без сомнения, согласен с этим, когда говоришь, что этими людьми не
привлекается никакой демон. Итак, чего же более всего достойным окажется,
пожалуй, такое священнодействие или предсказание будущего, которое
совершенно не имеет отношения ни
(стр.147)
к богу, ни к демону? Стало быть, следует знать, какую природу имеет это
творение чудес, и ни в коем случае не пользоваться им и не доверять ему.
31. Далее, существует и другое, худшее, чем даже это, истолкование
священнодействий, которое выставляет в качестве причины прорицания некий
принимающий многообразные формы и пользующийся многими способами род
обманчивой природы, изображающий из себя богов, демонов и души умерших. Я
поведаю тебе в ответ на это рассуждение, которое я когда-то услышал от
излагавших его как-то халдейских пророков.
Все те боги, которые истинны, даруют только лишь благо, общаются только
с благими людьми, сближаются с очистившимися при помощи священнодействий и
прогоняют от них всякую испорченность и всякую страсть. Когда они сияют,
дурное и демоническое становится невидимым благодаря лучшему, словно тьма
благодаря свету. И даже случайность не досаждает теургам; именно поэтому они
и воспринимают всяческую добродетель, делаются благонравными и порядочными,
избегают страстей и всяческого беспорядочного движения и оказываются чисты
от безбожных и неблагочестивых способов действия. А все те люди, которые и
сами грешны и на богов обрушиваются противозаконно и беспутно, не в
состоянии достигнуть богов из-за вялости собственного действия или нехватки
присущей им силы. И если они из-за своей оскверненности не допускаются до
общения с чистыми, то тем самым приходят в соприкосновение с дурными духами
Пирамида